Мудрость Будды в притчах

Притча «развяжите узлы»

Однажды Будда пришел на встречу со своими учениками с носовым платком… с очень ценным носовым платком. Возможно, какой-то царь подарил его. Но Будда не приемлет таких вещей, поэтому все смотрели и думали: «В чем дело? Почему он несет его в руке, держа перед собой, как бы говоря каждому: «Смотрите, внимательно смотрите!» Смотреть было не на что. Это был всего лишь красивый шелковый носовой платок. Затем Будда начал завязывать узлы на нем, пять узлов. Стояло полное молчание… все просто смотрели на то, что он делает. Будда спросил учеников:

— Это тот же самый носовой платок, который я принес с собой, или это другой носовой платок?

Шарипутра, один из его старых учеников, встал и сказал:

— Вы шутите с нами? Я думаю, что это тот же самый носовой платок.

Будда сказал:

— Шарипутра, подумай еще раз, так как у носового платка, который я принес, не было узлов, а у этого их пять. Как же он может быть тем же самым?

Шарипутра увидел смысл и сказал:

— Я все понял. Хотя это тот же носовой платок, но теперь он в узлах — подобно страдающему человеку.

— Совершенно точно. Вот что я хочу показать вам: человек, который терзается, не отличается от Гаутамы Будды. Я — лишь носовой платок без узлов. Ты — носовой платок с пятью узлами (пять узлов — агрессивность, алчность, лживость, неосознанность и эгоизм).

Затем Будда сказал:

— Я хотел бы спросить вас еще об одной вещи. Я пытаюсь развязать эти узлы. Взгляните на меня — это поможет развязать их?

Он потянул за оба конца носового платка, узлы сделались еще меньше и туже. Кто-то сказал:

Что Вы делаете? Таким способом узлы никогда не развяжутся. Такой тонкий шелк, а вы так сильно тянете! Узлы становятся маленькими и их теперь почти невозможно развязать!

Будда сказал: — Вы можете так ясно понять все относительно этого носового платка. Разве вы не можете понять самих себя? Разве вы не видите себя в такой же ситуации? Вы тянули свои узлы или нет? Иначе, почему они продолжают становиться все меньше и меньше, туже и туже?

Затем Будда спросил:

Что же я должен сделать?

Один монах встал и предложил:

— Сначала я хотел бы подойти поближе и посмотреть, как были завязаны узлы. Он взглянул на носовой платок и сказал:

— Узлы были сделаны таким образом, что, если мы расслабим их и позволим им стать более свободными, они развяжутся; это нетрудно. Это простые узлы. Будда дал монаху носовой платок и тот развязал узлы один за другим.

Будда сказал:

— Сегодняшняя проповедь закончена. Идите, медитируйте!

Притча «Что посеешь, то и пожнешь»

Гаутама Будда проходил мимо одной деревни, в ней жили противники буддистов. Жители выскочили из домов, окружили его и начали оскорблять. Ученики Будды начали сердиться и уже готовы были дать отпор, но присутствие Учителя действовало успокаивающе.

А то, что он сказал, привело в замешательство и жителей деревни и учеников. Он повернулся к ученикам и сказал:

— Вы разочаровали меня. Эти люди делают свое дело. Они разгневаны. Им кажется, что я враг их религии, их моральных ценностей. Эти люди оскорбляют меня, это естественно. Но почему вы сердитесь? Почему у вас такая реакция? Вы позволили манипулировать вами. Вы зависите от них. Разве вы не свободны? Люди из деревни не ожидали такой реакции. Они были озадачены.

В наступившей тишине Будда обратился к ним: — Вы все сказали? Если вы не все сказали, у вас еще будет возможность высказать мне все, что вы думаете, когда мы будем возвращаться. Люди из деревни сказали:

Но мы оскорбляли тебя, почему ты не сердишься на нас?

Будда ответил:

— Вы свободные люди, и то, что вы сделали ваше право. Я на это не реагирую. Я тоже свободный человек. Ничто не может заставить меня реагировать, и никто не может влиять на меня и манипулировать мною. Мои поступки вытекают из моего внутреннего состояния.

И я хотел бы задать вам вопрос, который касается вас. В предыдущей деревне люди встречали меня, приветствовали, они принесли с собой цветы, фрукты, сладости. Я сказал им: «Спасибо, мы уже позавтракали. Заберите эти фрукты и сладости с моим благословением себе. Мы не можем нести их с собой, мы не носим с собой пищу». А теперь я спрашиваю вас:

Что они должны сделать с тем, что я не принял и вернул им назад?

Один человек из толпы сказал:

— Должно быть, они раздали фрукты и сладости своим детям, своим семьям.

— Что же будете делать вы со своими оскорблениями и проклятиями? Я не принимаю их и возвращаю вам. Если я могу отвергнуть те фрукты и сладости они должны забрать их обратно. Что можете вы сделать? Я отвергаю ваши оскорбления, так что и вы уносите свой груз по домам и делайте с ним всё, что хотите.

Притча «Каждому свое»

Будда остановился в одной деревне и толпа привела к нему слепого. Один человек из толпы обратился к Будде:

— Мы привели к тебе этого слепого потому, что он не верит в существование света. Он доказывает всем, что свет не существует. У него острый интеллект и логический ум. Все мы знаем, что свет есть, но не можем убедить его в этом. Наоборот, его аргументы настолько сильны, что некоторые из нас уже начали сомневаться. Он говорит: «Если свет существует, дайте мне потрогать его, я узнаю вещи через осязание. Или дайте мне попробовать его на вкус, или понюхать. По крайней мере, вы можете ударить по нему, как вы бьете в барабан, тогда я услышу, как он звучит». Мы устали от этого человека, помоги нам убедить его в том, что свет существует. Будда сказал:

— Слепой прав. Для него свет не существует. Почему он должен верить в него? Истина в том, что ему нужен врач, а не проповедник. Вы должны были отвести его к врачу, а не убеждать. Будда позвал своего личного врача, который всегда сопровождал его. Слепой спросил:

— А как же спор? И Будда ответил:

— Подожди немного, пусть врач осмотрит твои глаза.

Врач осмотрел его глаза и сказал:

— Ничего особенного. Понадобится самое большее полгода, чтобы вылечить его.

Будда попросил врача:

— Оставайся в этой деревне до тех пор, пока не вылечишь этого человека. Когда он увидит свет, приведи его ко мне.

Через полгода бывший слепой пришел со слезами радости на глазах, танцуя. Он припал к ногам Будды.

Будда сказал:

— Теперь можно поспорить. Раньше мы жили в разных измерениях, и спор был невозможен.

Прошлое Будды

Будда поведал об одном из своих воплощений. Он говорил:

«В своём предыдущем воплощении я был невежественным человеком. Один мудрец достиг просветления, поэтому я отправился к нему. С почтительным поклоном я припал к его ногам. Но, выпрямившись, с удивлением увидел, как старик склонился в поклоне передо мной.

— Что вы делаете? — воскликнул я. — То, что я касаюсь ваших ног, абсолютно правильно, но я не заслужил поклонов.

Мудрец ответил:

— Будет величайшей ошибкой, если ты коснёшься моих ног, а я твоих — нет. Потому что я — никто иной, как часть тебя, но немного ушедшая вперёд. Склоняясь к твоим стопам, я лишь напоминаю тебе, что ты сделал правильно, поклонившись мне. Но не заблуждайся, считая, что мы два разных человека. Было бы заблуждением считать, будто я мудрец, а ты — невежда. Это вопрос времени. Подожди немного, и ты тоже достигнешь просветления. Когда правая нога ступает вперёд, левая следует за ней, на самом деле левая остается позади только для того, чтобы правая могла шагнуть вперёд».

Искушение Будды

Однажды Ананда спросил Будду о Нирване. И Будда рассказал ученикам об искушении Мары, который пытался совратить его с истинного пути спасения:

— Когда я стал просветлённым, подступил ко мне злой Мара со словами: «Погрузись теперь в Нирвану, Великий; погрузись в Нирвану, совершенный; время Нирваны наступило теперь для тебя». И сказал я злому Маре так: «Я до тех пор не погружусь в Нирвану, пока не приобрету себе учеников в среде монахов, мудрых и сведущих, вещих слушателей… Я до тех пор не погружусь в Нирвану, злой дух, пока не приобрету себе последовательниц в среде монахинь. Я до тех пор не погружусь в Нирвану, пока святое, мною преподанное, учение не окрепнет, не упрочится, не усвоится всеми народами и, распространяемое всё далее и далее, не станет достоянием всего человечества».

Мара предложил Будде господство над всей Землёй за отказ от своего призвания, он искушал Великого своими дочерьми (имена их — вожделение, тревога, похоть), ибо Мара воздействует на тщеславие и плотские стремления человека.

Три типа слушателей

Однажды к Будде пришёл человек, очень культурный, очень образованный и очень учёный. И он задал Будде вопрос. Будда сказал:

— Извините, но прямо сейчас я не могу ответить на ваш вопрос.

Человек удивился:

— Почему вы не можете ответить? Вы заняты, или что-то другое?

Это был очень важный человек, хорошо известный во всей стране, и, конечно, он почувствовал себя обиженным тем, что Будда так занят, что не может уделить ему немного времени.

Будда сказал:

— Нет, дело не в этом. У меня достаточно времени, но прямо сейчас вы будете не в состоянии воспринять ответ.

— Что вы имеете в виду?

— Есть три типа слушателей, — сказал Будда. — Первый тип, как горшок, повёрнутый вверх дном. Можно отвечать, но ничего не войдёт в него. Он недоступен. Второй тип слушателей подобен горшку с дыркой в дне. Он не повёрнут вверх дном, он находится в правильном положении, всё, как должно быть, но в его дне дырка. Поэтому кажется, что он наполняется, но это лишь на мгновение. Рано или поздно вода вытечет, и он снова станет пустым. Очевидно, лишь на поверхности кажется, что в горшок что-то входит, на самом деле ничего не входит, поскольку ничего не может удержаться. И наконец, есть третий тип слушателя, у которого нет дырки и который не стоит вверх дном, но который полон отбросов. Вода может входить в него, но как только она входит, она тут же отравляется. И вы принадлежите к третьему типу. Поэтому-то мне и трудно ответить прямо сейчас. Вы полны отбросов, поскольку вы такой знающий. То, что не осознано вами, не познано, — это отбросы.

Ядовитая змея

Некогда Будда путешествовал по стране царя Прасенджиты и обнаружил в земле сокрытый клад, в котором было полно драгоценностей. Будда спросил Ананду:

— Видишь ли ты, что это ядовитая змея?

Ананда ответил:

— Вижу.

А в это время некто, следовавший за Буддой, услышав эти слова, решил подойти и посмотреть. Увидел, что это сокровища, и пренебрёг словами Будды, сочтя их пустым звуком: ведь на самом деле это драгоценности, а он называет их ядовитой змеёй! И тогда этот человек тайно созвал домочадцев и забрал сокровища.

Семья его разбогатела, но вскоре нашёлся человек, сказавший царю, что добытый клад не передан властям. Царь велел схватить нашедшего. Тот клялся, что всё уже отдал, но царь никак не верил этому.

Бедняга испытал яды всех страданий, но так ничего и не сказал. Царь разгневался и хотел наказать семь колен его рода. Когда его повезли на казнь, царь послал слугу разведать, что тот будет говорить по дороге. Осуждённый сказал:

— Будда говорил верно, это действительно ядовитая змея.

Вопросы астролога

Однажды Будда шёл от одной деревни к другой. Было жарко. Будда шёл босиком по берегу реки. Песок был сырой, и на нём оставались очень чёткие следы. Случилось так, что один великий астролог ехал домой из Каши, цитадели индусского знания. Он как раз завершил обучение и стал совершенен в своих предсказаниях. Астролог заметил следы на песке и не мог поверить своим глазам. Это были следы великого царя, который правил миром.

«Либо вся моя наука фальшива, либо это следы великого царя. Но если это так, то тогда зачем царь, который правит всем миром, идёт в такой жаркий день в такую маленькую деревню? И почему он идёт босиком? Я должен проверить свои предположения», — подумал он.

И великий астролог пошёл по следам, оставленным на песке. Следы привели его к Будде, тихо сидящему под деревом. Подойдя к нему, астролог был ещё более озадачен. По всем признакам под деревом действительно сидел царь, но выглядел он, как нищий.

Смущённый астролог обратился к Будде:

— Пожалуйста, рассей мои сомнения. Пятнадцать лет я обучался в Каши. Пятнадцать лет моей жизни я посвятил науке предсказания. Ты нищий или великий царь, правитель всей Земли? Если ты скажешь, что ты нищий, я выброшу мои драгоценные книги в эту реку, ибо они бесполезны. Я выброшу их и пойду домой, ибо тогда я зря потратил 15 лет своей жизни.

Будда открыл глаза и сказал:

— Твоё смущение естественно. Ты случайно встретил исключительного человека.

— В чём же твоя тайна? — спросил астролог.

— Я непредсказуем! Не волнуйся и не выбрасывай свои книги. Твои книги говорят правду. Почти невозможно встретить подобного человека. Но в жизни всегда бывают исключения из правил. Ты не можешь предсказать меня. Будучи внимательным, я не совершаю одну и ту же ошибку дважды. Находясь в состоянии постоянного осознавания, я стал Живым. Никто не может предсказать следующий момент моей жизни. Он неизвестен даже мне. Он вырастает!

Ответ Мулинкьяпутты

Когда Мулинкьяпутта впервые пришёл к Будде, он задал множество вопросов. Будда сказал:
— Подожди, подожди. Ты спрашиваешь, чтобы решить эти вопросы, или ты спрашиваешь, чтобы получить ответы?

Мулинкьяпутта сказал:
— Я пришёл, чтобы спрашивать тебя, а ты спрашиваешь меня! Дай мне подумать.

Он обдумал всё и на следующий день сказал:
— Я пришёл, чтобы разрешить их.

Будда спросил:
— Задавал ли ты эти же вопросы ещё кому-нибудь?

Мулинкьяпутта ответил:
— Я спрашивал многих мудрецов постоянно, в течение 30 лет.

Будда сказал:
— Спрашивая в течение 30 лет, ты, должно быть, получил множество ответов. Но оказался ли хоть один из них поистине ответом?

Мулинкьяпутта ответил:
— Нет.

Тогда Будда сказал:
— Я не буду давать тебе ответы, за 30 лет ты собрал много ответов. Я мог бы прибавить к ним ещё новые, но это не поможет. Поэтому я дам тебе решение, а не ответ.

— Хорошо, дай мне решение, — согласился Мулинкьяпутта.

Но Будда ответил:
— Я не могу дать его тебе: оно должно вырасти в тебе. Так что оставайся со мной; но в течение года нельзя задавать ни одного вопроса. Сохраняй полное молчание, будь со мной, а через год можешь спрашивать. Тогда я дам тебе решение.

Сарипутта, ученик Будды, сидел неподалёку под деревом, и рассмеялся. Мулинкьяпутта спросил:
— Почему он смеётся? Что здесь смешного?

Будда сказал:
— Спроси его сам, — в последний раз.

Сарипутта сказал:
— Если хочешь спрашивать, спрашивай сейчас. Этот человек обманет тебя, так было и со мной, через год он не даст тебе никаких ответов, потому что сам источник вопросов трансформируется.

Тогда Будда сказал:
— Я буду верен своему обещанию. Сарипутта, не моя вина, что я не дал тебе ответов, ведь ты сам не спрашивал!
Прошёл год и Мулинкьяпутта хранил молчание: медитировал и становился всё более молчаливым. Он стал тихой заводью, без вибраций, без волн, и забыл, что прошёл год и наступил день, когда он должен был задавать свои вопросы.

Будда сказал:
— Здесь был человек по имени Мулинкьяпутта. Где он? Сегодня он должен задавать мне свои вопросы.
Там было много учеников, и каждый пытался вспомнить, кто такой этот Мулинкьяпутта. Мулинкьяпутта тоже стал вспоминать, озираясь по сторонам.

Будда поманил его к себе и сказал:
— Что ты смотришь по сторонам? Это же ты! И я должен выполнить своё обещание. Так что, спрашивай, и я дам тебе ответ.

Мулинкьяпутта сказал:
— Тот, кто спрашивал, умер. Вот почему я оглядывался по сторонам, ища, кто этот человек, Мулинкьяпутта. Я тоже слышал это имя, но его давно уже нет!

Победа или Истина

Будда критиковал брахманов за кастовость. Но среди его учеников было много людей, относящихся к высшей касте. Одним из них был Сарипутта. Он пришёл поспорить с Буддой.

Была такая традиция. Учёные путешествовали по стране, побеждая друг друга в спорах. К тому времени Сарипутта победил всех учёных и имел огромное количество учеников.

Будда спросил его:
— Вас интересует Истина или ваша победа? Вы познали Истину, или вы пока ещё просто учёный?

Сарипутта ответил:
— Я не могу утверждать, что познал Истину.

Тогда Будда сказал:
— Я готов спорить, но возможен ли спор? Я вижу Свет, вы — нет. Я не смогу объяснить вам, что такое Свет. Так что, если вы заинтересованы в Истине, а не в победе, оставайтесь здесь.

Сарипутта обратился к своим ученикам:
— Больше я вам не учитель, я остаюсь у ног этого человека как ученик, если хотите, оставайтесь и вы.

Будда о Пути

Один из учеников спросил Будду:
— Если меня кто-нибудь ударит, что я должен делать?

Будда ответил:
— Если на вас с дерева упадёт сухая ветка и ударит вас, что вы должны делать?

Ученик сказал:
— Что же я буду делать? Это же простая случайность, простое совпадение, что я оказался под деревом, когда с него упала ветка.

Будда сказал:
— Так делайте то же самое. Кто-то был безумен, был в гневе, и ударил вас. Это всё равно, что ветка с дерева упала на вас. Пусть это не тревожит вас, просто идите своим путём, будто ничего и не случилось.

Пробудитесь!

Когда Будда стал просветлённым, он подумал:
— Это невероятно. Значит, я с самого начала был просветлённым, а все эти цепи и оковы были лишь сном!

Впоследствии, когда люди спрашивали его: «Что нам делать, чтобы избавиться от пороков?»
Будда неизменно отвечал: «Будьте сознающими, внесите в свою жизнь осознанность».

Слушая его, Ананда, один из его учеников, спросил:
— Люди приходят к тебе с разными проблемами, а у тебя на все «недуги» один рецепт.
Например, один человек спрашивает: «Как избавиться от гнева?», ты ему отвечаешь: «Будь осознанным!»

Другой спрашивает: «Как избавиться от жадности?», ты ему отвечаешь: «Будь осознанным!»

Третий спрашивает: «Как избавиться от обжорства?», ему ты тоже советуешь: «Проявляй осознанность». Как это понять?

Будда ответил:
— Их недуги отличаются друг от друга, как отличаются сны, которые снятся разным людям. Но если они все придут ко мне и спросят, я скажу им: «Начните осознавать! Пробудитесь!»

Четыре типа лошадей

Однажды к Будде пришёл человек и, коснувшись его ног, спросил:
— Есть ли Бог?

Будда посмотрел на него пристально и сказал:
— Когда я был молод, я очень любил лошадей и различал четыре типа.
Первый — самый тупой и упрямый, сколько её ни бей, она всё равно не будет слушаться. Таковы и многие люди.
Второй тип: лошадь слушается, но только после удара. Много и таких людей.
Есть и третий тип. Это лошади, которых не нужно бить. Ты просто показываешь ей хлыст, и этого достаточно.
Ещё существует четвёртый тип лошадей, очень редкий. Им достаточно и тени хлыста.

Говоря всё это, Будда смотрел в лицо человеку. Затем он закрыл глаза и замолчал. Человек тоже закрыл глаза и сидел в молчании с Буддой.При этом присутствовал Ананда, и что-то внутри него стало протестовать.

Он решил: «Это уж слишком! Человек спрашивает о Боге, а Учитель говорит о лошадях». Рассуждая таким образом внутри себя, Ананда не мог не видеть, какая воцарилась тишина, какое великое молчание! Оно было почти осязаемым. Ананда смотрел на лица Будды и человека, переживавшего трансформацию прямо у него на глазах! Будда открыл глаза, а человек просидел в таком состоянии ещё час. Лицо его было умиротворённым и светлым.

Открыв глаза, человек коснулся ног Будды с глубокой признательностью, поблагодарил его и ушёл.
Когда он вышел, Ананда спросил Будду:
— Для меня это непостижимо! Он спрашивает о Боге, а ты говоришь о лошадях.
Я видел, как он погрузился в глубокое молчание. Как будто он прожил с тобой много лет.
Даже я никогда не знал такого молчания! Какое единение! Какое общение!
Что было передано? Почему он так благодарил тебя?

Будда ответил:
— Я говорил не о лошадях. Я говорил о Божественном, но об этом нельзя говорить прямо.
Когда я увидел, на какой лошади он приехал, я понял, что такую лошадь мог выбрать только истинный ценитель. Вот почему я заговорил о лошадях.
Это был язык, который он мог понять, и он понял его. Он редкий человек. Ему было достаточно и тени хлыста.
И когда я закрыл глаза, он понял, что о высшем говорить нельзя.
О нём можно только молчать; и в этом молчании Оно познаётся.
Это трансцендентный опыт, и он находится за пределами ума.

Семь различных жён

Однажды, собирая подаяние, Будда пришёл к дому своего богатого почитателя Анатгапиндики и услышал в его доме крики и спор.
Будда спросил:

— Что это люди в твоём доме так расшумелись? Можно подумать, что у рыбаков похитили их рыбу.

Хозяин дома поделился с Буддой своим горем. Он сказал, что в его дом вошла невестка из очень богатой семьи, которая не хочет слушать ни мужа, ни его родителей и не хочет воздать Будде подобающего почитания.

Будда позвал невестку:

— Пойди сюда, Суджата.

Она ответила:

— Иду, владыка, — и пришла к Будде.

Он сказал ей:

— Семи различий бывают жёны, Суджата. Какие же это семь различий? Та, которая подобна убийце; та, которая подобна воровке; та, которая подобна владычице; та, которая подобна матери; та, которая подобна сестре; та, которая подобна другу; та, которая подобна служанке.
Вот, Суджата, каковы семь различий меж жёнами, которых может иметь муж. К которым из них ты принадлежишь?

И Суджата, забыв всё своё упрямство и высокомерие, скромно ответила:

— Не понимаю, владыка, истинного смысла того, что Великий мне сообщил вкратце.

— Слушай же, Суджата, и сохрани всё в сердце твоём.
И Будда описал ей семь различных жён, начиная с худшей, которая отдаётся другим, ненавидит мужа и злоумышляет против его жизни, и кончая лучшей, которая подобна служанке — всегда выполняет волю мужа и безропотно относится ко всему, что он говорит и делает.

— Таковы, Суджата, семь различий меж жёнами. К которым из них принадлежишь ты?

— С нынешнего дня, владыка, можешь считать меня той женой, которая подобно служанке, всегда исполняет волю мужа и безропотно относится ко всему, что он делает.

Будда о сне

Ананда жил с Буддой десять лет и был очень удивлён тем, что Будда оставался в одном и том же положении всю ночь. Его руки оставались в том же месте, куда он клал их, когда ложился спать.
Однажды Ананда сказал:

— Нехорошо мне вставать и смотреть на тебя, но мне любопытно всё, связанное с тобой. Я в замешательстве: ты остаёшься в одной и той же позе всю ночь. Спишь ли ты или продолжаешь оставаться в сознании?

И Будда ответил:

— Сон случается с телом, а я остаюсь бдительным по отношению к нему. Вот сон приходит, вот он углубился, вот тело расслабилось, но моя осознанность остаётся.

О том, как Будда впервые милосердие в себе породил

Победоносный пребывал в Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. В то время монахи вернулись с летней аскезы, пришли к Победоносному, поклонились ему и осведомились о его здоровье.

– Не измучились ли вы? – обратился он к монахам, породив жар сердечного милосердия.

Тут Ананда спросил Победоносного:

– С какого времени присуще Победоносному сердечное милосердие, высказанное им монахам?

– Если ты хочешь знать об этом, то я тебе поведаю, – сказал Победоносный Ананде.

Давным-давно, столь бессчетное количество кальп тому назад, что и не перескажешь, в ад живых существ низверглись два человека, творивших зло. Стражи ада заставляли их таскать железную колесницу и били железными молотами, побуждая без устали бегать.

Один из них, слабый физически, будучи не в состоянии волочить колесницу, подвергался ударам железного молота, умирал и снова возвращался к жизни.

Его напарник, видя такие мучения и породив помысел о милосердии, сказал стражу ада:

– Я один буду тянуть железную колесницу, отпусти этого человека!

Разгневавшись, страж ада ударил его железным молотом, отчего тот сразу умер и возродился в небе тридцати трех богов.

– Ананда, – закончил Победоносный, – человек, пребывавший в то время, в той жизни, в аду живых существ и породивший милосердие, – это я ныне. В то время в аду живых существ я впервые породил помысел о милосердии.
С того времени и по сей день обо всех живых существах мыслю с милосердием и любовью.

Ананда и многочисленные окружающие безмерно радовались рассказу Победоносного.

Горчичные зёрна

Однажды к Будде пришла женщина, у которой только что умер маленький ребенок. Он был ее единственной радостью, смыслом всей жизни.

— Помоги мне, Почитаемый в Мирах! — просила она, вся в слезах.

Будда мягко улыбнулся и сказал ей:

— Пойди в город и попроси немного горчичных зерен в доме, где никто не умирал. Принеси эти зерна мне, и я тебе помогу.

Женщина побежала в город, в ее сердце затеплилась надежда. Она ходила из дома в дом, но в каждом слышала одни и те же слова:

— Нам не жалко горчичных зерен, мы дадим тебе их сколько угодно, но смерть посещала наш дом.

В каждой семье хоть раз кто-то умирал.
Женщина ходила весь день и наконец поняла великую истину: смерть — это часть жизни, ее другая сторона…
Когда она вечером вернулась к Будде с пустыми руками, тот спросил:

— Где же горчичные зерна?

Женщина улыбнулась и ответила:

— Просвети меня, Учитель, я бы хотела познать То, что никогда не умирает.

Будда об оскорблениях

Как-то раз несколько человек принялись злобно оскорблять Будду. Он слушал молча, очень спокойно. И потому им стало не по себе. Один из этих людей обратился к Будде:

— Неужели тебя не задевают наши слова?!

— Ваше дело решать, оскорблять меня или нет, — ответил Будда. — А мое — принимать ваши оскорбления или нет.
Я отказываюсь принимать их. Можете забрать их себе.

Правильное слово

— Благословенный произносит ли слово, если оно ложно, губительно и неприятно?

— Нет.

— Если оно истинно, губительно и неприятно?

— Тоже нет.

— Если оно истинно, полезно и неприятно?

— Да, когда он находит это нужным.

— Если ложно, губительно и приятно?

— Нет.

— Если истинно, полезно и приятно?

— Да, когда он находит время подходящим.

— Почему действует он так?

— Он сострадает всем существам.

Срединный путь

Шраван жил в роскошном дворце. Он любил роскошь и красивые вещи. Свою столицу он постоянно перестраивал и постепенно превратил ее в один из самых красивых городов. Однако ему все наскучило и, прослышав, что в город пришел Будда, он отправился к нему и был так очарован, что немедленно попросил посвятить его в ученики. Будда колебался и неохотно посвятил его. Все королевство было поражено. Люди не могли поверить в это, никто не мог себе этого даже вообразить, потому что Шраван был чрезвычайно мирским человеком, потакавшим любым своим желаниям, даже самым крайним. Его обычными занятиями были вино и женщины. Те, кто пришел с ним, ничего не поняли. Это было так неожиданно. И они спросили Будду:

— Что случилось? Это чудо! Шраван не тот тип человека и, к тому же, он жил так роскошно. До сих пор мы не могли себе даже вообразить, что Шраван может быть саньясином. Так что же случилось? Ты сделал что-нибудь?

Будда сказал:

— Я ничего не делал. Ум может легко перемещаться из одной крайности в другую. Это обычный путь ума. Так что Шраван не делает ничего нового. Этого можно было ожидать. Вы так поражены, потому что не знаете законов, управляющих действиями ума. Человек, который сходил с ума, желая богатства, теперь сходит с ума, отказываясь от богатства, но сумасшествие остается — и в этом весь ум.

Шраван стал нищенствующим монахом и вскоре другие ученики Будды стали наблюдать, что он движется к другой крайности. Будда никогда не просил ходить учеников обнаженными, а Шраван перестал одеваться. Он был единственным учеником, который ходил голым и занимался самоистязанием. Будда позволял саньясинам один прием пищи в день, но Шраван ел один раз через день. Он стал совершенно истощенным. В то время как другие ученики медитировали под деревьями в тени, он оставался под палящим солнцем. Раньше он был красивым человеком, у него было прекрасное тело, но уже через шесть месяцев его никто не мог узнать.

Однажды вечером Будда подошел к нему и сказал:

— Шраван, я слышал, что когда ты был принцем,еще до посвящения, ты любил играть на вине и на ситаре, и был хорошим музыкантом. Поэтому я пришел задать тебе один вопрос. Что случится, если струны вины ослабить?

Шраван ответил:

— Если струны ослабить, то никакой музыки не получится.

Тогда Будда спросил:

— А если струны сильно натянуть, что произойдет?

Шраван ответил:

— Тогда тоже невозможно извлечь музыку. Натяжение струн должно быть средним — не ослабленным, и не перетянутым, а в точности посередине. На вине играть легко, но только мастер может правильно настроить струны, нужна золотая середина.

И Будда сказал:

— Именно это я и хотел сказать после наблюдения за тобой в течение шести месяцев. В жизни музыка звучит только тогда, когда струны не ослаблены и не перетянуты, а как раз посередине. Итак, Шраван, будь Мастером и знай, что чрезмерное напряжение силы переходит в излишек, а чрезмерное расслабление в слабость. Приведи же свою силу в равновесие и старайся привести в равновесие свои духовные возможности, и да будет это твоей целью!

Пристально всматривайтесь в себя

Когда жители деревни ушли, Будда обратился к своим ученикам:

— В отношениях с мирскими людьми следует соблюдать величайшую осторожность. Как проходит по тернистому пути босой, осторожно ступая, так должен проходить по деревне мудрец. Как пчела не уничтожает ни краски, ни запаха цветка, но только снимает его нектар и улетает далее, точно также должен проходить по деревне мудрый.

Ученик должен размышлять сам про себя так: когда я шел через деревню и собирал милостыню, возникли ли в моих помыслах от воспринятых глазами образов удовольствие, вожделение или ненависть, смущение или гнев?

Пристально всматривайтесь в себя, как молодая женщина рассматривает свое лицо в чистом зеркале. Заметив на нем нечистоту или пятно, она старается устранить их, а если не видит никакой нечистоты и никакого пятна, то и радуется: «Вот прекрасно! Как я чиста».

Точно также и ученик, убедясь, что он еще не свободен от всех дурных побуждений, должен заботиться о том, чтобы стать свободным от них.
Если же он увидит, что свободен от всех дурных и вредных побуждений, то должен быть доволен и весел.
Блажен человек, приучивший свои помыслы к добру!

Посвящение заслуг

Однажды жители Вайшали пришли к Будде, чтобы пригласить его на следующий день разделить с ними трапезу.
Как только они удалились, появилось пятьсот голодных духов, которые стали умолять Будду:
— Пожалуйста, посвяти нам заслугу от того подношения, которое ты и твои приближенные получите завтра от жителей Вайшали!

Будда спросил:
— Кто вы такие? Почему я должен посвящать вам заслуги жителей Вайшали?

— Мы их родители. Мы переродились голодными духами
из-за своей скаредности.

— В таком случае приходите завтра в час посвящения и я сделаю то, о чем вы меня просите.

— Это невозможно. Нам невыносимо стыдно показаться в этих ужасных телах.

— Надо было стыдиться, когда вы совершали свои постыдные действия. Какой смысл в том, что тогда вы не стыдились, но стыдитесь теперь, когда вы переродились в этих чудовищных телах?
Если вы не придете, я не смогу посвятить вам заслуги.

Духи ответили:
— Раз так, мы придем.
И удалились.

На следующий день в надлежащее время появились голодные духи. Жители Вайшали пришли в ужас и пустились бежать.

Будда сказал:
— Вам нечего бояться. Это ваши родители, которые переродились голодными духами.
Могу ли я посвятить им заслуги?

— Конечно!
Был их ответ.

Тогда Будда сказал:
Пусть все заслуги от этого подношения
Будут отданы этим голодным духам!
Пусть они освободятся от своих уродливых тел
И обретут счастье в высших сферах!

Как только прозвучали эти слова, голодные духи умерли.
Будда объяснил, что они переродились в сфере Тридцати Трёх.

Горящий дом богатого старца

В одном государстве — в городе или селении — жил старец.
Он был очень преклонных лет, и богатства его были несметны: множество полей, домов, а также рабов и слуг.
Его собственный дом был огромным и просторным, но имел только одни двери. Людей в нём жило много — сто, двести или даже пятьсот человек. Однако залы и комнаты пришли в упадок, стены-перегородки рушились, опоры прогнили, стропила и балки угрожающе перекосились.

И вот с каждой стороны внезапно вспыхнул огонь, и пламя охватило весь дом. Дети старца — десять, двадцать или тридцать человек — находились в этом доме.

Старец, увидев, что со всех четырёх сторон запылал большой огонь, очень испугался и подумал:
«Хотя сам я могу спокойно выйти из этих охваченных пламенем дверей, но дети радостно играют и не чувствуют опасности, не знают о ней, не подозревают и не испытывают страха. Огонь приближается, он охватит их и принесёт мучения и боль, но беспокойства в их мыслях нет, и они не собираются выходить из дома!»

Этот старец подумал так:
«У меня есть сила в теле и руках, но выведу ли я их из дома с помощью монашеских одеяний или стола?»

И ещё подумал:
«В этом доме только одни двери, к тому же они узки и невелики. Дети малы, ещё ничего не осознают и очень любят место, где играют. Воистину, они все попадают и сгорят в огне! Воистину, я должен сказать им об опасности: «Дом уже горит! Быстрее выходите, и огонь не принесёт вам вреда!»

Подумав так, старец, как и собирался, сказал детям:
— Быстрее выходите из дома!

Хотя отец, жалея детей, взывал к ним добрыми словами, дети радостно играли, не верили ему, не подозревали об опасности, не чувствовали страха и, конечно, не думали выходить. Они не знали, что такое огонь, что такое дом и что значит «потерять».

Играя, они бегали и взад и вперёд, поглядывая на отца.
В это время старец подумал:
«Этот дом охвачен великим огнём. Если я и дети сейчас не выйдем, непременно сгорим. Сейчас я придумаю уловку и с её помощью смогу избавить детей от опасности».

Отец, зная, о чём раньше думали дети, какие редкие игрушки каждый из них любит, к каким диковинным вещам они привязаны и что их радует, сказал им:

— Вы любите, редкостные вещи, которые очень трудно достать. Если вы сейчас не возьмёте их, то потом непременно пожалеете. За дверьми стоят повозка, запряжённая бараном, повозка, запряжённая оленем, и повозка, запряжённая быком, и вы будете с ними играть. Быстрее выходите из этого горящего дома, и я, выполняя ваши желания, воистину все их вам вручу!

В это время дети, услышав, о каких редкостных игрушках говорит отец, и, захотев получить их, изо всех сил, обгоняя друг друга, наперегонки выбежали из горящего дома.
Старец увидел, что дети смогли выйти из дома и все сидят в безопасности на росистой земле посреди четырёх дорог, ни о чём не беспокоясь, а их сердца полны радостью и восторгом. И вот дети, обратившись к отцу, сказали:

— Отец, дай нам обещанные ранее игрушки. Хотим, чтобы ты вручил нам сейчас повозку, запряжённую бараном, повозку, запряжённую оленем, и повозку, запряжённую быком.

В это время старец подарил каждому ребёнку по одинаковой большой повозке. Эти повозки были высоки и обширны, украшены всеми возможными драгоценностями, с перилами, с колокольчиками по четырём сторонам и занавесями, которые также были украшены различными редкостными драгоценностями, с нитями драгоценных камней, с гирляндами из цветов, выстланные прекрасными коврами, с красными подушками и запряжённые белыми быками. Шкура у них была белая, формы красивые, сила огромная. Шли они ровным шагом, но скорость была как у ветра. Сопровождало их множество слуг.

Почему?
Старец обладал неисчислимыми богатствами, все амбары и сокровищницы его были заполнены и переполнены.
Думал он так:
«Моим богатствам нет предела. Воистину, я всех их люблю одинаково. У меня есть эти большие повозки, сделанные из семи драгоценностей, число их неизмеримо. Воистину, я должен каждому сделать подарок без различий. Почему? Если даже я раздам эти вещи всем в этой стране, то недостатка не будет. А что уж говорить о моих детях!»

В это время дети сели в большие повозки.
Они обрели то, чего никогда не имели и что, конечно, не надеялись получить.

Будда и куртизанка

Однажды, когда Будда со своими учениками отдыхал в тенистой прохладе деревьев, одна куртизанка подошла к нему. Как только она увидела Божественное лицо, сияющее небесной красотой, она влюбилась в него, и, в экстазе, с распростертыми объятиями, громко воскликнула:

— О, прекрасный, сияющий, я люблю тебя!

Ученики, давшие обет безбрачия, были очень удивлены, услышав, что Будда сказал куртизанке:

— Я тоже люблю тебя, но, любимая моя, прошу, не притрагивайся ко мне сейчас.

Куртизанка спросила:
— Вы называете меня любимой, и я люблю вас, почему же вы запрещаете мне прикасаться к вам?

— Любимая, я повторяю, что сейчас не время, я приду к тебе позже. Я хочу проверить свою любовь!

Ученики подумали: «Неужели Учитель влюбился в куртизанку?»
Несколько лет спустя, когда Будда медитировал со своими учениками, он внезапно воскликнул:

— Мне нужно идти, любимая женщина зовет меня, теперь я действительно ей нужен.

Ученики побежали за Буддой, который, как им показалось, был влюблен в куртизанку и бежал, чтобы встретиться с ней. Все вместе они прибыли к тому дереву, где встретили куртизанку несколько лет назад. Она была там. Ее некогда прекрасное тело было покрыто язвами.
Ученики остановились в растерянности, а Будда взял ее изможденное тело на руки и понес в больницу, говоря ей:

— Любимая, вот я пришел, чтобы проверить свою любовь к тебе и исполнить свое обещание. Я долго ждал возможности проявить свою подлинную любовь к тебе, ибо я люблю тебя, когда всякий другой прекратил любить тебя, я обнимаю тебя, когда все твои друзья не желают прикасаться к тебе.
После излечения куртизанка примкнула к ученикам Будды.

Истинная Реальность

Шарипутра пришел к Будде. Он много медитировал и к нему стали приходить разные видения, как это случается со всеми, кто входит в состояние медитации. Он начал видеть ангелов, богов, демонов. Они были очень реальными.
Но Будда сказал:

— Это все ничто — просто мечты.

— Но они такие реальные! — пытался возражать Шарипутра.

Тогда Будда сказал:

— Сейчас, когда твое внимание сфокусировано на видениях, мечта становится реальностью, а реальность — мечтой.
Когда исчезнет эта двойственность, проявится Истинная Реальность.

Рука Будды

Один ученик попросил Будду:
— Вырази кратко, с чем сравнимо твоё учение?

Будда ответил:
— Смотри на этот лес. Как он открыт! Ничего не спрятано. Я так же открыт, как этот лес.

Он показал кулак и сказал:
— Сейчас мой кулак закрыт, ты не сможешь увидеть листья, которые в нём.

Потом Будда открыл свою руку, листья упали, и он сказал:
— Но рука Будды не похожа на кулак, она открыта, и если ты чего-то не понимаешь, то причина — в тебе.

Лампадка старушки

Однажды вечером Будда должен был читать проповедь на горе. Его ожидала огромная толпа. Темнело, и каждый зажег свою лампадку, чтобы встретить Учителя. Одна старая женщина принесла лампадку поменьше и похуже, чем у всех остальных. Несмотря на насмешки, она поставила ее рядом с другими. Лампадка была едва наполнена маслом. Женщина была так бедна, что ей пришлось продать все свое имущество, даже собственные волосы, чтобы купить эту маленькую лампадку…

Внезапно поднялась буря и погасила все огни, кроме лампадки старушки, ведь ее, самую маленькую, защищали от ветра другие лампады, и только ее пламя осталось светить в темноте.

Тогда Будда взял эту лампадку и зажег от нее, одну за другой, все остальные, а затем сказал:

— До тех пор, пока останется хоть одна искра, надежда не потеряна.

Поступок

Два монаха шли из одного монастыря в другой. На пути им предстояло перейти вброд бурную речку. Когда они подошли к броду, к ним обратилась девушка с просьбой помочь ей переправиться. Один из монахов молча поднял девушку на руки и перенес на ту сторону реки, второй отнесся к такому поступку неодобрительно. Перебравшись через реку, они зашагали своей дорогой.

Часа через два второй монах, обратившись к своему спутнику, сказал:

— Все-таки ты поступил неправильно. Писания запрещают нам прикасаться к женщинам, а тем более брать их на руки. Ты не должен был так поступать.

Второй монах ответил:

— Я перенес девушку на другой берег за одну минуту и забыл о ней. Ты же все еще несешь ее с собой.

О мошеннике

Вот что случилось однажды с человеком, который безпредельно уверовал в добродетель обманщика, притворившегося мудрым отшельником, — начал рассказ Будда.

Этот незадачливый человек так был пленён хитростью и сладкоречием обманщика, что выстроил для него хижину, кормил и поил самой вкусной и изысканной пищей, заботился и исполнял любую его прихоть.

Однажды принёс в хижину мнимого святого все свои сокровища и попросил их сохранить. Через некоторое время, боясь быть разоблачённым, мошенник решил, что нужно уйти жить в другое место.

Он спрятал под своей одеждой чужие сокровища, попрощался с добрым человеком, который плакал горючими слезами, и быстрым шагом пошёл прочь.
Отойдя немного, хитрец вернулся, подошёл ко всё ещё безутешно рыдавшему простаку и протянул ему соломинку со словами:

— Вот, возьми свою соломинку. Она случайно застряла в моей одежде, а я — святой человек, не могу взять ничего чужого, будь это сокровище или малая соломинка.

Повернулся и пошёл своей дорогой. А человек ещё больше огорчился, думая, какого благородного друга он потерял.

В это время, — сказал Учитель, — я проходил мимо и всё слышал. Мне показалось, что-то здесь не так, и спросил у него:

— Скажи, добрый человек, а не давал ли ты какие-либо ценности на хранение этому отшельнику?

Вмиг высохли у простака слёзы, а в глазах появилось безпокойство.
Он ответил:

— Да, все ценности, какими владела моя семья, хранил этот святой человек в своей хижине. Неужели ты подумал о нём плохо, если даже чужая соломинка заставила его вернуться с полдороги?

— Давай не будем спорить о достоинствах ушедшего, а посмотрим, целы ли твои сокровища, — предложил я ему.

Искали мы, искали и вокруг хижины, и внутри. Забрались на крышу, разгребли золу в очаге, а сокровищ нет.

Бросились мы за мошенником, догнали его. Он увидел нас, испугался, выронил украденное и пустился наутёк.
Только его и видели.

А хозяин сокровищ с тех пор стал более осмотрительным в выборе друзей, кем бы они ни называли себя.

О лопате

Трудно победить самого себя, — сказал Будда, — но знайте, что это будет самая большая в вашей жизни победа.

Расскажу вам историю об одном бедняке — огороднике, кормившемся тем, что выращивал на своих грядках. Едва — едва сводил он концы с концами, и всё имущество его — одна — единственная лопата.

Шли годы, тяжёлый труд был уже для огородника не по силам, и решил он стать отшельником. Сказано — сделано: зарыл он в землю свою лопату — кормилицу и отправился в горы, где решил выстроить хижину и жить в уединении.

Только отошёл он от места, где закопал лопату, захотелось ему вернуться и проверить, хорошо ли она спрятана, не найдёт ли её кто-нибудь. Вернулся. Проверил. Опять отправился в дорогу и снова вернулся: никак не мог оторваться он от своей любимой лопаты — кормилицы.
Так повторялось шесть раз.

Человек совершенно измучился и так подумал:

— Виданное ли дело, чтобы лопата помешала мне, человеку, её господину, принять подвиг отшельничества? Заброшу её так, чтобы глаза мои её больше не видели.

Пришёл он на берег реки, закрыл глаза, несколько раз покрутил лопатой над головой и выпустил. Она улетела на самую середину реки и там шлёпнулась в воду.

Огородник открыл глаза и от радости, что так ловко избавился от лопаты, победил в себе привязанность к ней, во всё горло закричал:

— Я победил! Победил!

А в это время берегом реки из дальних стран возвращался царь той страны. Услышал он крики огородника и подумал: — Интересно: я победил чужеземное войско и помалкиваю об этом, а этот человек вопит на весь мир, что победил, но кого?

Приказал он слугам привести огородника и спросил его об этом.
Огородник ответил ему:

— Великий царь, ты одержал тысячу побед, а я всего одну — над самим собой, но, поверь мне, это великая победа.

Об упрямце

Вот послушайте, — сказал Будда, — что произошло с одним упрямым акробатом.
Он умел исполнять много разных трюков, оставляя под конец самый главный — прыжок через четыре остро отточенных меча. Зрители всегда при этом замирали от страха, а потом, видя живого и невредимого акробата, щедро платили ему золотые монеты.

Однажды, придя в маленький городок, он устроил представление, завершив его как всегда прыжком через четыре меча. Жители осыпали его монетами, цветами и подарками.
И обуяла акробата жадность:

— Если я прыгну не через четыре, а через пять мечей, то получу вдвое больше золотых монет и всего остального.

И приказал слуге увеличить количество мечей, а зрителям объявил, что повторит свой прыжок, но уже через пять мечей.

Напрасно слуга пытался отговорить хозяина. Упрямство и жадность затуманили его разум. Прыжок закончился печально: он не смог перепрыгнуть через пять мечей, сильно поранился и уже никогда больше не мог быть акробатом.

О Мудрости

Учитель, собрав вокруг себя своих учеников, рассказал им историю о двух купцах, которых звали Пандита — «Мудрый» и Атипандита — «Высокомудрый».

Оба успешно занимались торговлей, и доходы их увеличивались день ото дня. Однажды заработали они особенно много денег, и сказал Атипандита Пандите:

— Знаешь что, сегодняшнюю выручку мы с тобой поделим на три части: две мне, а одну тебе.

— Почему ты так решил, брат, ведь капиталы наши равны, да и работаем мы одинаково. Почему ты возьмёшь себе две доли, а я одну? Объясни мне.

Чему ты удивляешься, — ответил Атипандита, — всё очень просто. Как меня зовут? Высокомудрый! Значит, мне причитается за двойную мудрость двойная доля, а тебя зовут всего лишь Мудрый — хватит с тебя и одной части доходов.

Долго спорили они. Обиженный Пандита пообещал обратиться в суд, а Атипандита предложил пойти к священному дереву и спросить у обитающего там духа, кто из них прав. Так и решили.

Хитрый Атипандита, придя домой, всё рассказал отцу и велел ему рано утром, чтобы никто не видел, забраться в дупло священного дерева. Когда он и Пандита придут к дереву и будут спрашивать, кто из них прав, то отец должен ответить, что прав, конечно, Атипандита. Как они договорились, так и сделали.

Рано утром забрался отец Атипандиты в дупло и затаился там. Когда встало солнце, спорщики пришли к священному дереву и стали спрашивать у духа дерева, кто из них прав. Тотчас послышался из дупла голос:

— Атипандите — две части, а Пандите — одна.

Сначала Пандита замер от удивления, а потом рассердился:

— Вот я сейчас проверю, правду ли говорит этот дух дерева!

Схватил он пук соломы, поджёг и сунул в дупло. Повалил дым, загорелось сухое дерево, выскочил из дупла насмерть перепуганный, весь в копоти и ожогах отец Атипандиты. Набросился он с кулаками на сына:

— Какой ты Высокомудрый, если из-за тебя твоего отца чуть живьём не изжарили?!

Тот, кто ищет себе выгоду, причиняя страдание другим и обманывая их, никогда не будет счастливым, — сказал Учитель.

О приятном и неприятном

Не обижайте мальчика, — сказал Будда пришедшим, — а лучше послушайте: я вам расскажу, почему он прежде был собакой.

Давным-давно, во времена Будды Кашьяпы, среди окружавших его монахов был один, обладавший необычайно приятным голосом. Когда он пел гимны или духовные стихи, все окружающие слушали и не могли наслушаться, радовались, подпевая ему. Был среди них старый монах имевший глуховатый и скрипучий голос, но это не мешало ему петь вместе со всеми.

— Ты лучше не пой, — однажды сказал ему молодой певец.

— Почему? — удивился старый монах.

— Своим голосом, похожим на собачий лай, ты портишь моё пение, — заявил юноша.

— А ты кто такой, чтобы судить о моём пении? — спросил старик.

— Я пою лучше всех и знаю в этом толк, — ответил юноша.

— А я знаю толк в Святом Учении, — ответил старик.

— Ты меня оскорбил и будешь наказан за это в своём будущем рождении.

— Прости меня, — испугался юноша, — я старался не для себя, а чтобы как можно лучше почтить своим пением Будду.

— Я — то тебя прощаю, — смилостивился старый монах, — да ты сам себя наказал своей бранью.

С тех пор тот юноша на протяжении 500 рождений появлялся на свет собакой.
Избавился он от этого лишь благодаря Шарипутре.

О вороне

Запомните, — продолжал своё наставление Учитель, об­ращаясь к слушателям, — умеренность среди изоби­лия, удовлетворение немногим — вот качества, укра­шающие истинно благородного человека, так же, как умение прощать близким их проступки.
Расскажу вам сегодня об одном царском советнике, который слыл благородным человеком.

Однажды пролетавшая мимо ворона капнула на одежду советника и испачкала её. Обуял его такой гнев, что решил он изве­сти всех ворон в городе. Пришёл к царю и говорит ему:

— Великий, вчера был пожар в загоне для слонов, и многие из них пострадали. Их нужно лечить, а самое целебное лекарство мож­но приготовить лишь из вороньего сала. Прикажи горожанам пой­мать всех ворон, ощипать и изжарить, чтобы вытопить сало.

Легковерный царь, выслушав слова советника, тут же издал указ о добыче вороньего сала. Прочитав его, люди удивились:

— Ну какое в воронах сало?!

Однако делать было нечего — царский указ нельзя не выполнить, ослушника ждет наказание. Стали горожане ловить и убивать ворон, и скоро их не осталось в городе. Только за этим бесполезным делом ни слонов не вылечили, ни славы и богатства государства не умножили.

Наоборот, так как всё население усердно ловило ворон и больше ничем не занималось, то наступил в том го­сударстве страшный глад и мор.
Вот как дорого обошёлся людям гнев царского советника на ворону.

О мальчике по имени Сокровище

В Саватхе, в доме одного горожанина, появился на свет мальчик. Он был желанным и долгожданным ребёнком. Радость его родителей не знала предела. Вдруг мать заметила, что её сын как-то по-особому сжимает свои кулачки. Она попробовала их разжать, и из них выпали две золотые монеты. Родители мальчика очень удивились.

— Это счастливая примета, — подумали они и назвали сына Сокровище.

Каждый день в руках малыша оказывались золотые монеты. Когда их забирали, вместо них оказывались новые, а затем ещё и ещё. Родители золотыми монетами, появлявшимися в ладонях ребёнка, и свою кладовую наполнили, и с соседями поделились, а монеты всё появлялись и появлялись.

Наш сын не обычный ребёнок, — решили они. Когда мальчик подрос и возмужал, то заявил родителям:

— Хочу стать учеником Будды.

— Поступай, как хочешь, — согласились они.

И вот мальчик по имени Сокровище пришёл к Будде и попросил о посвящении.

Будда ответил:

— Приди во благе.

Так мальчик по имени Сокровище стал одним из учеников Будды.
Он не утратил свою чудесную особенность. Совершая молитву, касаясь руками земли, он каждый раз оставлял там по золотой монете. Все, перед кем он совершал поклон, становились обладателями золотых монет. Таких людей стало так много, что они пришли к Будде и стали просить рассказать, как получил мальчик Сокровище свой необыкновенный дар.

Началась эта история давным-давно, когда в мире пребывал Будда Канакамуни. Он творил много добра, и люди были к нему внимательны, устраивали для него угощения, на которые приглашали вместе с монашеской общиной.

В то время жил один очень бедный человек. Он занимался тем, что ходил в горы, собирал хворост и продавал его. Как-то раз этот бедняк получил за проданный хворост две медные монеты и очень обрадовался.

— Как ты поступишь с этими деньгами? — спросили его.

— Отдам Будде Канакамуни, — ответил бедняк.

— Как ты нескромен! Посмотри, какие богатые люди приглашают к себе Будду, чтобы угостить его вкусной едой и подарить всё, что нужно, — говорили бедняку одни. При этом заметь, — поучали его другие, — люди ничего не жалеют для Будды, стараются, чтобы всё подносимое ему было самого высокого качества и самым дорогим в цене. Подумай, зачем Будде два твои медных гроша? — останавливали бедняка третьи.

Бедняк отвечал:
— У меня больше ничего нет. Было бы царство, подарил бы его, но у меня есть только эти две честно заработанные монеты. От чистого сердца я хочу их поднести Будде. Он так и поступил, а Будда в своём милосердии принял подарок.

И вот, на протяжении многих последующих рождений в ладонях этого человека постоянно появлялись золотые монеты. Тот бедняк в своём последнем рождении — мальчик по имени Сокровище.

О том, как Будда был женщиной

Однажды Будда отдыхал в Бамбуковой роще, расположенной в пригороде Раджагрихи. Возле него находилось несколько учеников, которые ожесточённо спорили друг с другом.

— Что вы не поделили? — спросил Будда.

— Мы спорим, правильно ли ты поступил Учитель, — ответил один из них.

— Когда ты был в Капилавасту, — добавил второй.

Третий возмущённо произнёс:

— Ты разрешил обнять свои колени женщине! Хотя это и была Яшодхара, в прошлом твоя жена.

— Однако она — женщина! — заключил, негодуя, четвёртый.

Будда печально произнёс:

— Ах, вот о чём вы спорите. Нужно быть сострадательным и милосердным к слабым. Почему вы берётесь судить о достоинствах кого-либо? Многие женщины достойны уважения. Хотя есть среди них и творящие зло, но есть такие и среди мужчин, и кого больше никто не знает. Запомните, многие нынешние мужчины в своих прежних рождениях были женщинами…

— Только не мы! — возмущённо прервали ученики Будду.

— И вы не единожды рождались женщинами, — спокойно продолжил Будда, — и я…

— И ты, Учитель?! Мы, положим, может быть, и были женщинами. Но ты, Учитель!?

— Если вы не будете перебивать меня и внимательно слушать, я вам расскажу, — ответил им Будда.

И рассказал он такую историю. Давным-давно жил царь, сын которого от рождения был наделён тридцатью двумя чудесными признаками великого существа. Со временем он стал Буддой.

Как-то царь-отец пригласил его вместе с монашеской общиной во дворец и устроил в их честь трёхмесячную раздачу угощения. Монах по имени Арья Митра взял на себя обязанность обеспечивать храм лампами на эти три месяца. Изо дня в день он обходил города и селения, выпрашивая у купцов и домохозяев всё необходимое. Из собранной муки и растительного масла делал он светильники, куда наливал растопленное коровье масло и вставлял сплетённые из шерстинок фитили. Свои лампады он относил в храм и зажигал там.

У того царя была дочь, которую звали Муни — «Мудрая». Видя с крыши своего дворца, как хлопочет монах, ежедневно обходя селения, она послала к нему человека спросить: что он делает, чем так занят?

Монах ответил:
— Я взял на себя обязанность на протяжении трёх месяцев обеспечивать светильниками Будду и его общину. Вот потому и брожу от селения к селению, из одного дома в другой и прошу у набожных людей всё необходимое.

Узнав об этом, Муни велела сказать монаху:

— Впредь ты избавишься от своих постоянных хлопот. Я сама приготовлю всё необходимое для светильников и буду присылать тебе!

— Хорошо, — ответил на это монах.

И, действительно, он стал постоянно получать от царевны всё необходимое для светильников, делал их и относил в храм. Усердие монаха Арья Митры было замечено. Будда сказал ему:

— В будущие времена ты, Арья Митра станешь Буддой по имени Дипанкара — «Творитель ламп».

Царская дочь Муни, прослышав об этом, подумала:

— Это несправедливо: я давала Арье Митре муку и масло для светильников, а он всего лишь лепил их и относил в храм. За это он станет Буддой, а кем я буду?

И, подумав так, Муни пришла к Будде и правдиво рассказала ему о своих мыслях.
Тогда Будда сказал:

— Муни! Пройдёт много, много лет, и ты станешь Буддой по имени Шакьямуни.

Заканчивая свой рассказ, Будда сказал:
— Ныне это предсказание исполнилось.

Будда и купец

Богатый купец хотел разузнать о своём странном благосостоянии, которое никак не убывает, а только прибывает. Царь посоветовал ему сходить к Будде.
У всех в городе купец успел расспросить: Где найти Будду? Когда к нему можно прийти? Как следует вежливо обратиться к нему с вопросом?
Ему сказали, что Будда находится далеко, в соседнем царстве, в городе Раджагриха. Когда же купец узнал, что Будда пришёл в Саватху, то, бросив все дела, поспешил к нему. Пока шёл, всё повторял, о чём ему нужно будет спросить Будду. Когда же купец увидел его, то все прежние заботы исчезли, на душе стало так спокойно и радостно, как не было никогда. Он подошёл к Будде и неожиданно для всех попросил принять его в ученики.

— Приди во благе, — сказал ему Победоносный.

Мгновенно постиг купец Святое Учение. Мысли его полностью очистилась, и стал он архатом — тем, кто достиг полного духовного совершенства при жизни.

— Отчего так везёт некоторым? — зашептали видевшие всё это ученики Будды.
— Мы каждый день учимся, учимся, постигаем, постигаем Святое Учение, а архатами не становимся. Может быть, и не станем никогда, а ведь хочется…

Другие рассуждали:

— Странно, этот человек был богат, как царь жил, как бог, а увидев Будду, в один миг всё бросил, хотя про Святое Учение до встречи с Учителем и знать ничего не знал.

— Этот человек стал архатом, потому что заслужил, — успокоил учеников Будда.

— Расскажи, Учитель, как он это заслужил, — стали просить ученики.

— Хорошо, — согласился он, — я вам расскажу, а вы запоминайте.

— Давным-давно, когда в мире не было ни одного Будды, пятеро друзей решили самостоятельно постичь Святое Учение. Нашли они далеко от людей, в лесу, зелёную полянку с родником и избрали её местом своего уединённого пребывания. Всё хорошо, но кто же будет приносить им пропитание? Ходить всем вместе за едой — слишком далеко, не останется времени для святого подвижничества. И четверо решили, что собирать для них еду будет их пятый товарищ. Тот не возражал.

Утром отправлялся он в дальнюю дорогу. Ему нужно было дойти до ближайшей деревни, рассказывать жителям о прошлых и будущих Буддах и их Святом Учении, собирать достаточно еды, возвращаться обратно с тяжёлой ношей и в положенное время кормить своих друзей. Так продолжалось изо дня в день. Четверо монахов через девяносто дней стали архатами — святыми. Тогда они сказали своему товарищу, безропотно кормившему и поившему их всё это время:

— Ты помог нам стать святыми, а потому мы исполним любое твоё желание. Говори.

— Хочу, чтобы в будущих моих рождениях мне не пришлось так трудно добывать для вас пищу.

— Хорошо, — ответили четыре архата.

С тех пор их товарищ постоянно рождался и становился по-царски богатым, но никогда не держался за своё богатство, вкладывал его в добрые дела, а оно не уменьшалось и только увеличивалось.
Так продолжалось много-много времени, пока сегодня не стал он за совершенные добрые дела, подобно своим друзьям, архатом.

О победившем пустыню

Онажды пришёл к Будде юноша, который хотел следовать за ним, но тяготы скитальческой жизни изнурили его, поколебали стремление достичь цели, победить в душе робость и сомнение.
Спросил его Учитель:

— Слышал ли ты историю о победившем пустыню?

— Нет, — ответил ученик и все окружавшие Будду.

Тогда он начал свой рассказ.
Шёл караван через пустыню. Управлял его движением самый опытный из погонщиков. Многие годы он водил караваны через эти страшные пески и, подобно опытному мореплавателю, опреде­лял путь по звёздам. На этот раз взял он с собой сына — пусть юноша привыкает и учится трудному ремеслу отца, ведь скоро он должен будет заменить его.

Юноша гордился доверием отца и уже чувствовал себя бывалым путешественником. Но ещё больше он радовался скорому окончанию пути. Когда караван расположился на последний привал, юноша приказал выбросить оставшиеся запасы пищи, дров и вылить всю воду — впереди конец мучительного перехода, их ждут тенистые рощи, речная прохлада и вкусная пища у родного очага. Освободившись от лишнего груза, караван пойдёт быстрее, и путешествие скорее закончится.

И вот караван отправился в путь по ночной прохладе. Под мерное покачивание животных и скрип повозок проводник задремал. Он очнулся под утро и ужаснулся: караван сбился с пути и шёл в обратном направлении, а до восхода солнца им уже не успеть добраться до дома. Придётся остановиться и переждать жару, но нет у них больше воды, чтобы напоить животных и подкрепить собственные силы. Им не пережить наступающий день, а виновник — его сын. Люди застыли в отчаянии: у них уже не было сил. Они легли на землю и предались на волю судьбы. Ни один из них не выразил упрёка виновнику происшествия. Юноша и сам видел, что обрёк на гибель ни в чём не повинных людей.

— Нет, смириться с этим нельзя. Надо найти средство к спасению, отыскать воду в этой безжизненной и страшной пустыне.

Ничего никому не говоря, он побрёл под палящими лучами солнца от одного песчаного бархана к другому. От жара раскалённых песков его кожа воспалялась и сохла, а перед глазами плясали огненные круги. Губы его потрескались. Казалось, ещё один шаг, и юноша упадёт замертво.

Вдруг он заметил несколько жалких кустиков жёсткой травы. Обрадовался юноша, ведь трава в пустыне имеет длинные корни, которые проникают в землю на большую глубину, добираясь до скрытой влаги. Надо копать колодец.

Сын караванщика позвал людей, и все принялись за дело. Время шло, яма медленно углублялась, но до воды было ещё далеко. Люди падали в изнеможении, но юноша не сдавался:

— Если и я ослабну, не добравшись до воды, мы все погибнем.

Яма стала очень глубокой, её стенки увлажнились — верный знак того, что вода близко. Но путь к ней преграждал огромный камень. Обессиленным людям невозможно было справиться с ним. Тогда юноша что есть мочи стал бить по камню.

Отчаяние придало ему силы, и камень треснул, освободив воду, брызнувшую радужными струями.

Люди напились сами и напоили животных. А когда наступила вечерняя прохлада, караван отправился в путь, достигнув к утру города, к которому направлялся.

Закончив свой рассказ, Учитель обратился к слушателям со словами:

— Плохие и вредные для себя дела делать легко, а вот то, что хорошо и полезно — очень трудно.

О цапле и рыбах

Рыбы жили в местности, где было два озера. В одном из них осталось очень мало воды, и его обитателям гро­зила гибель.
Этим решила воспользоваться хитрая ца­пля. Однажды сказала она рыбам:

— Давайте я буду переносить вас, мои дорогие рыбки, по одной в озеро, расположенное рядом, в котором всем хватит воды.

Рыбы призадумались над словами цапли: им хорошо был извес­тен её аппетит. А хитрая птица продолжала увещевать их:

— Чего вы боитесь? Хотите, я отнесу одну из вас в то озеро? Пусть она осмотрится и расскажет вам, как будет привольно жить на но­вом месте.

Рыбы согласились, и цапля перенесла одну из них в другое озеро, а потом снова вернула в старое. Рыба рассказала, что, действительно­, на новом месте и простора больше, и корма в изобилии.

—Ну, что ж, — сказали рыбы цапле, — мы согласны: переноси нас по очереди в другое озеро.

Цапле только это и было нужно. Ухватила она клювом самую большую и жирную рыбину и взмыла с нею в воздух. Но полетела птица не к озеру, а в своё гнездо, где и съела, не торопясь, добычу. Так и повелось: подлетала цапля к озеру, а рыбы её уже ждали, сами прыгали ей в клюв. Стала цапля толстой и ленивой, а рыб становилось всё меньше. Наконец они заметили, что цапля толстеет не по дням, а по часам, и забеспокоились, но как было узнать правду?

Однажды прилетела цапля к озеру, ища очередную рыбину, а из воды только голова и клешни рака торчат. Он один и остался в озе­ре: всех рыб съела цапля.
Подумав, что и рак вкусен, сказала:

— Давай перенесу и тебя, как рыб, в новый пруд.

Рак ответил:
— Нет, ты меня уронишь. Лучше я обхвачу твою шею клешнями, тогда и неси меня.

Так и сделали. Взмыла цапля в воздух и полетела к гнезду, чтобы там полакомиться нежным мясцом рака, а тот, увидев, что цапля его обманула, сжал свои клешни вокруг её шеи, и стала она задыхаться.

— Сохрани мне жизнь, — закричала она.

А рак ей отвечает:

— Неси меня обратно, обманщица.

Подлетела цапля к озеру, разжал рак клешни и нырнул в воду. Так он спас свою жизнь и разоблачил обманщицу.
С тех пор говорят:

— Хоть плут и искушён в искусстве плутовства,
Навряд ли полного добьётся торжества.
Как цапля не была коварна и хитра,
Рак победил её — таков закон добра.

— Запомните, — сказал Буд­да, — доброе дело, совершённое вами, может быть малым и непри­метным, но желание совершить его должно быть безграничным.

О подарке

Однажды, когда Будда отдыхал в парке Джетавана, к не­му пришли горожане — муж с женой и их дочь. Родители просили Будду объяснить, что происходило с их дочерью. Она появилась на свет, окутанная мяг­кой белой материей. Родители очень удивились этому и показали дочь астрологу. Тот посмотрел на девочку и сказал:

— Вижу на лице вашей дочери хорошие знаки. Они говорят, что ваша дочь обретёт великую духовную чистоту.

— Так назовём её Сита — «Белая», — сказали родители.

Девочка росла, и вместе с ней увеличивалась в размере материя,
покрывавшая тело. Когда она повзрослела, то многие мужчины хо­тели взять её в жёны. Отец с матерью, подумав о свадебном убранстве для дочери, обратились к мастеру и заказали ему золотые и серебряные украшения. Увидев эти красивые вещи, дочь спроси­ла родителей:

— А это для чего? Это твои свадебные украшения, — отвечали те.

— Но я хочу стать ученицей Будды и не собираюсь замуж, — сказала им дочь.

Родители согласились с её желанием и тут же достали материю, собираясь шить монашеское одеяние.

— Для чего эта материя? — спросила тогда дочь.

— Шить тебе монашеское одеяние, — ответили ей родители.

— У меня есть монашеское одеяние, и ничего не требуется
шить, — сказала та и продолжала, — отведите меня к Будде.

— Хорошо, — согласились родители, — пойдём.

Они направились в парк Джетавана, где Будда пережидал полу­денный зной.

— Прими дочь в ученицы, — попросили они, поклонившись Будде.

— Приди во благе! — промолвил он.

Будда поручил девушку заботам Праджапати. Новая ученица вскоре достигла архатства — святости.

Многие просили Будду рас­сказать, что за благую заслугу обрела она в прежних рождениях, ес­ли так быстро стала святой, и что за необычная белая ткань с дет­ства покрывала её тело.

— Это было давным-давно, — начал свой рассказ Будда. — Тогда в мир пришёл будда Випашьин.
Вместе со своими учениками он нёс добро, и все люди щедро совершали ему жертвоприношения. В той местности жили муж и жена. Они были хорошими, но очень бедны­ми людьми. Обитали они в хижине, построенной из веток и травы, а единственным их имуществом был кусок старой ткани.

Когда му­жу нужно было идти куда-нибудь, то он набрасывал на себя этот ку­сок ткани, а жена ждала его, сидя в куче травы, чтобы скрыть свою наготу. Когда же нужно было идти жене, то она надевала ткань, а муж сидел дома. Однажды к их хижине подошёл ученик Будды и стал призывать их послушать проповедь и поднести дар Будде.

— Нам с мужем хотелось бы пойти посмотреть и послушать Будду, но у нас нет даже одежды, не то что подношений для него, — ответила ему женщина.

— А вы всё-таки сходите, — уговаривал их монах, — не пропустите случай, ведь так редко в нашем мире являются будды, а ещё реже представляется возможность их услышать.

— Святой человек, — сказала женщина, — подожди немного, а я пойду поговорю со своим мужем.

— Делай, как хочешь, — ответил безразлично её муж. — Только скажи мне, если у нас ничего нет, что же ты собираешься дарить Будде?

Его жена взяла в руки их единственное достояние — старый кусок материи — и сказала мужу:

— Я поднесу ему в дар наш кусок материи. Мы кроме него ничего не имеем, — испугался мужчина, — если мы его подарим, то никуда не сможем выйти. Как же станем добы­вать пропитание?

— Человек рождается и умирает, — возразила ему жена, — если да­ра не сделаем — умрём, сделаем дар — тоже умрём. Но, сделав подарок, будем хотя бы иметь надежду на лучшее в следующем рожде­нии. Сделав подарок, и умереть легче.

— Дари ткань, — хоть и с неудовольствием, но разрешил муж.

То­гда жена, выглянув наружу, сказала монаху:

— О, достопочтенный, зажмурься ненадолго. Я вручу тебе дар для Будды.

— Если ты вручаешь дар, — произнёс тот, — то делать это нужно открыто, с почтением — двумя руками.

— Кроме этой материи на теле, у меня ничего нет, — отвечала женщина. — Поэтому ты отвернись, я её сниму и отдам тебе.

И с этими словами она сняла с себя кусок материи и вручила его монаху. Монах, произнеся благословение дарению, взял эту мате­рию и пошёл туда, где пребывал Будда.

— Дай мне то, что ты принёс, — попросил, увидев его, Победоносный.

Монах очень удивился, но протянул ему ткань, поднесённую женщиной. Хо­тя она была ветхой и грязной, но Будда принял её с почтением, обе­ими руками. Люди из царской свиты, находившиеся в то время рядом и всё это видевшие, с презрением стали говорить друг другу:

— Как мог Почитаемый в Мирах взять в руки эту старую и дурно пахнущую ткань. Зачем она ему понадобилась?! Пусть только пожелает, мы вмиг до­ставим ему сколько угодно драгоценных шелков.

— По-моему, — сказал Будда, услышав такие разговоры, — все ваши подарки уступают этому чистосердечному дару.

Многим от этих слов стало стыдно за себя, а царь приказал по­слать богатые одежды супругам.

— В то время та бедная женщина и была нынешней девушкой по имени Сита, — закончил свой рассказ Будда. — Подарив кусок материи, она при каждом рождении появлялась на свет одетой в белую ткань, не знала бедности и всего у неё было в достатке.

О златопером лебеде

Запомните, — начал рассказ Будда, — алчный человек не зна­ет предела своим желаниям, часто губя даже источник своего обогащения.
Сегодня расскажу я вам историю о златопёром лебеде, который однажды залетел в дом, где жили бедняки — мать и её дочери. Они очень обрадовались появлению чудесной птицы, а когда узнали, что оброненное лебедем перо — из чистого золота, то про­сто обезумели от счастья. Отнесли они перо на базар, продали и ку­пили много вкусной еды. Впервые в жизни они досыта наелись и стали думать: «Что если продавать каждый день по одному золотому лебединому перу? А если ощипать лебедя и сразу продать все перья? Денег будет целая куча, и завтра они станут самыми богатыми людь­ми в городе».

Сказано — сделано. Подкрались они к доверчивой пти­це, схватили её и выщипали все перья. Лебедь жалобно кричал от боли, а жестокие люди делали своё дело. Только просчитались они: золотые перья в их руках превращались в обычные. Тогда посадили они лебедя в бочку и стали ждать, когда отрастут у него новые золо­тые перья. Ждали, ждали, а выросли у птицы обычные белые.

Одна­жды расправил лебедь крылья, взмахнул ими и улетел.

О ласковом слове

— Нужно употреблять лишь добрые слова, а грубость обижает даже животных, — сказал Будда. — Послушайте, что произошло однажды.

Жил человек, у которого был очень сильный бык. Хозяин холил и лелеял своего любимца. Однажды он поспорил с соседом, что его бык — самый сильный и может свезти один сто тяжело гру­жёных телег.

Ударили спорщики по рукам. Хозяин быка запряг его в первую гружёную телегу, к которой были привязаны, одна за другой, ещё девяносто девять тяжёлых повозок. Он уселся на спину быка и грубо закричал на него, колотя палкой. Бык от уди­вления застыл на месте, ведь прежде он не слышал от человека ни единого плохого слова и обращались с ним всегда ласково. Так и не сдвинулись телеги с места, проиграл его хозяин спор.

Очень он огорчился, ночь не спал, а наутро решил вновь поспо­рить с соседом. Когда бык был впряжён в первую из сотни телег, хозяин нежно погладил его по могучей шее и сказал:

— Пошёл, дорогой! Вперёд, милый!

Бык послушно склонил к земле огромную голову, напряг широ­кую грудь, упёрся сильными ногами в землю и сдвинул нескончае­мую вереницу телег. Шаг, ещё один шаг, вот и покатились повозки одна за другой.

Выиграл спор хозяин быка и дал себе зарок: никогда ни при каких условиях не произносить бранных слов.
Они не по нраву даже животным.

Прошлое Будды

Будда поведал об одном из своих воплощений.
Он говорил:
«В своём предыдущем воплощении я был невежественным человеком. Один мудрец достиг просветления, поэтому я отправился к нему. С почтительным поклоном я припал к его ногам. Но, выпрямившись, с удивлением увидел, как старик склонился в поклоне передо мной.

— Что вы делаете? — воскликнул я. — То, что я касаюсь ваших ног, абсолютно правильно, но я не заслужил поклонов.

Мудрец ответил:

— Будет величайшей ошибкой, если ты коснёшься моих ног, а я твоих — нет. Потому что я — ни кто иной, как часть тебя, но немного ушедшая вперёд. Склоняясь к твоим стопам, я лишь напоминаю тебе, что ты сделал правильно, поклонившись мне. Но не заблуждайся, считая, что мы два разных человека. Было бы заблуждением считать, будто я мудрец, а ты — невежда. Это вопрос времени. Подожди немного, и ты тоже достигнешь просветления. Когда правая нога ступает вперёд, левая следует за ней, на самом деле левая остается позади только для того, чтобы правая могла шагнуть вперёд».

О медитации

Однажды в прошлые времена Ананда учил Шрону медитировать. Шрона никак не мог взять в толк, как это делать правильно. Иногда он слишком напрягался, а иногда слишком расслаблялся. Шрона пошел за советом к Будде.

— Когда ты был мирянином, ты ведь хорошо играл на ви́не, правда? — спросил его Будда.

— О да, я играл очень хорошо.

— Когда твоя ви́на звучала лучше, когда струны были очень расслаблены или очень натянуты?

— Она звучала лучше, когда струны не были ни натянуты, ни расслаблены.

— То же самое и с твоим сознанием.

Шрона стал медитировать, помятуя об этом совете и достиг желаемой цели.

О ступнях Будды

— Учитель, — обратился к Будде царь Прасенаджит, — мы все знаем, что ты от рождения наделён тридцатью двумя телесными признаками совершенного существа. Мы видим их все, кроме одного. Сделай милость, покажи нам знак колеса-чакры на ступнях твоих ног.

Будда вытянул ногу, и все увидели знак колеса-чакры.

— Скажи нам, что совершил ты в прошлом, отчего этот знак появился на твоих ступнях?

— Хорошо, я расскажу, — согласился Будда, — Давным-давно на свете жил царь, который страстно мечтал о сыне-наследнике. Когда его жена родила мальчика, радости царя не было предела. Он позвал толкователя примет, который, рассмотрев младенца, сказал:

— Твой сын, царь, настоящее чудо. Все приметы на его теле свидетельствуют о том, что он станет Чакравартином — повелителем над четырьмя сторонами света. Царь назначил сына престолонаследником. Ребёнок рос понятливым, умным и превосходил других своими достоинствами. Пришло время, и царь отец умер.

— Царевич, быть тебе царём, — сказали советники.

— Я не могу быть царём, — ответил тот.

— Царевич! — взмолились советники, — кого же посадить на престол, если не тебя?!

— В мире много зла. Люди бездумно убивают, причиняют боль и страдания друг другу. Смириться с этим нельзя, но, если я буду наказывать преступников — предавать их пыткам и казням, то и сам стану таким же, как они. Я не могу так поступать, а потому не хочу быть царём.

— Что же нам делать? — спросили советники. — Ты — мудрый, научи нас.

— Объявите по всей земле, что я стану царём, если мои подданные не будут совершать злые дела.

— Хорошо, — сказали советники, — мы объявим об этом, а ты становись царём, не раздумывай больше.

Царевич вступил на престол, а всем людям его страны было приказано стремиться к добру и милосердию.

За всем происходящим в том царстве внимательно наблюдал Мара — владыка демонов. Всё, что он видел, ему очень не нравилось. И решил владыка демонов погубить праведного правителя, поссорив его с подданными. Мара написал им послание от имени царя. Получив его, все подданные очень удивились. В том послании было написано, что царь приказывает отказаться от добра и милосердия, которые никому не принесли выгоды, а потому впредь приказывал жить, как прежде — лгать, воровать и убивать. Получив такое послание, подданные царя возмутились:

— Как может правитель призывать свой народ к таким неправым делам? — говорили люди.

О недовольстве народа стало известно и самому царю.

— Покажите мне это послание, — распорядился царь, а, увидев его, сказал: Я никогда ничего подобного не писал, не говорил и даже не думал. Кто же так подшутил надо мною?

А Мара уже замыслил новый способ погубить царя. Однажды правитель ехал по дороге и услышал громкие вопли:

— Кто это так страшно кричит? — подумал он и приказал колесничему править туда, откуда неслись эти крики. Проехав некоторое расстояние, царь увидел огромную яму, до верху засыпанную горящими углями, и сидящего в ней человека, кричащего от нестерпимой боли.

— Что с тобой приключилось? — спросил царь.

Он думал, что разговаривает с человеком, совершившим какой-то проступок, а это был Мара.

— Великий, — простонал Мара, — за свои дела в прошлом рождении терплю эти муки.

— Какое же зло ты совершил, если так страдаешь? — спросил царь.

— Грехи мои ужасны, даже пересказать не могу, — отвечал Мара.

— Ну, хотя бы перечисли, — стал просить царь. Главное моё преступление в том, что я наставлял людей на путь добра и милосердия.

— Вот за это я и терплю теперь муки. А что случилось с теми, кого ты учил добру и справедливости? — спросил царь.

— О них можешь не беспокоиться: нет среди них ни одного плохого человека.

— Тогда ты должен быть счастлив и легко переносить свои муки, — сказал царь, — у тебя нет причины раскаиваться в содеянном.

Услышав такие слова, Мара понял, что его замысел погубить правителя не удался и сразу исчез вместе с огненной ямой. А царь, подивившись, что за наваждение ему представилось, поехал дальше.

С тех пор больше никто не мешал царю править так, чтобы в его государстве главными законами были добро и милосердие. Его подданные внимательно следили, чтобы и царь не нарушал свои заветы.

Вскоре обрёл тот мудрый и благородный царь все знаки правителя мира — Чакравартина, а вместе с ними и тридцать два признака своего совершенства, среди которых был и знак колеса-чакры на его ступнях.

— Тот царь — это я, — сказал Будда, — оттого и отмечены мои ступни знаком мистического колеса с тысячью спиц.

Сурепковое масло

— А скажи, Учитель, почему царевич Дондум был могуч, но безобразен? — спросил Будду царь Бимбисара.

— Всё имеет свою причину, — ответил Будда. — Давным-давно жил один Пратьекабудда — будда для себя. Как-то раз он заболел, и ему потребовалось для лечения сурепковое масло. Он пришёл в дом маслодела и попросил масла. Маслодел разозлился на Пратьекабудду и обругал его:

— Ты, с головой, как чурбан, с ногами и руками, как чурки, ни к какому делу не приспособленный, только и знаешь, что попрошайничаешь, а живёшь неплохо, если тебе нужно сурепковое масло. Я всю жизнь тружусь, света белого не вижу, а живу плохо.

Однако он был незлым человеком и дал просителю отстой от масла. Выходя из ворот, Пратьекабудда встретился с женой маслодела.

— Достойнейший, ты откуда идёшь и что собираешься делать с
этим отстоем от масла? — спросила женщина.

Пратьекабудда всё ей объяснил. Тогда жена маслодела позвала его назад, ввела в дом и наполнила чистейшим сурепковым маслом его чашу до краёв. При этом она бранила мужа:

— Ты совершил большой грех, дав этому достойному человеку лишь отстой от масла. Чистосердечным раскаянием искупи свою вину!

Муж искренне раскаялся, и супруги в один голос обратились к Пратьекабудде со словами:

— Благородный! Если тебе и впредь понадобится масло, то всегда приходи к нам.

Пратьекабудда постоянно стал брать масло в той семье, и чтобы отблагодарить супругов за доброту, показывал им различные магические превращения: он поднимался в небесную высь, извергал воду, испускал огонь, его тело становилось то огромным, то маленьким. Немного времени спустя, он, придя к маслоделу и его жене, сказал:

— Масло сурепки, которое вы мне давали, прекрасное лекарство. Оно мне помогло вылечиться от тяжёлой болезни. Я хочу вас отблагодарить. Просите у меня что хотите.

— Я желаю одного, — быстро сказал маслодел, — где бы и когда бы мы с женою ни рождались на свет, чтобы всегда были супругами. Ничего другого мне не надо.

— Погоди! Погоди! — остановил его пратьекабудда. — А твоя жена хочет того же?

— Да, — ответила жена маслодела, — мой муж — простой человек, он бывает ворчливым и грубоватым, но я знаю, что на самом деле он — добрый и любящий. Я хочу во всех следующих рождениях быть его женою.

— А знаешь ли ты, женщина, — опять заговорил пратьекабудда, — что за оскорбление святого человека, твой муж будет постоянно рождаться страшным и уродливым, а ты, увидев его таким, будешь в страхе убегать на край света.

— Если она убежит от меня, — быстро проговорил маслодел, — я пойду за нею и верну назад.

— А я, вернувшись, крепче прежнего буду любить его, — промолвила женщина, ласково глядя на мужа.

— Да вас ничем не испугаешь, — проворчал пратьекабудда, — хорошо, будь по-вашему: где бы вы ни родились, в мире людей или в мире богов, всегда будете соединены друг с другом.

Вот так и случилось, — закончил свой рассказ Будда, — что маслодел прошлого времени стал царевичем Дондумом, а жена маслодела — красавицей-царевной. В благодарность за то, что маслодел поделился сурепковым маслом, во всех рождениях он был отмечен огромной физической силой. С ним никто не мог справиться.

— А что потом стало с царевичем Дондумом? — спросил царь Прасенаджит.

— С каждым новым рождением, — ответил Будда, — царевич Дондум делал всё больше и больше хороших дел, становясь всё лучше и лучше. Благодаря этому он стал Чакравартином — Царём Мира — и наслаждался всем, чего только мог пожелать.

— А его жена? — насторожился царь Бимбисара, — что стало с нею?

— Она была всегда рядом со своим мужем, любя его то в облике грубого маслодела, то безобразного царевича Чурбана, то великого Чакравартина.

— Поэтому, — закончил свой рассказ Будда, — надо строго следить, чтобы не совершить дурного ни телом, ни словом, ни мыслью.
Все, услышавшие этот рассказ Будды, крепко-накрепко запомнили его
слова.

О братьях-журавлях

Однажды Будда шагал по дороге. Чуть дальше шли его ученики. Вдруг с вершины горы, под которой они проходили, свалился огромный камень. Он падал прямо на Будду, но в последний момент, расколовшись на две части, обогнул голову Учителя. Испуганные ученики подбежали к Будде удостовериться, что он жив. К счастью, Учитель остался невредим, лишь осколком камня ему чуть-чуть оцарапало ногу. Все посмотрели вверх, на то место, откуда свалился камень. Там они увидели человека, в гневе размахивавшего руками. Сомнений не было: именно он и столкнул камень на проходившего Будду.

— Это — Девадатта, — печально сказал Учитель, — мой двоюродный брат и бывший ученик! Он завидует мне и замыслил погубить, не думая о зле, которое причиняет самому себе.

— Учитель, почему Девадатта так ненавидит тебя? — спросили ученики.

— Потому, — ответил Будда словами старой присказки, — «что на горе лотос не может вырасти, не совершит злой человек достойных дел и не вырастет рис из зерна ячменного».

— Когда возникла ваша вражда? — спрашивали ученики.

— Очень давно, — отвечал Будда. — Я расскажу вам, как это случилось.

Когда-то давным-давно на берегу моря жили два брата журавля, которые имели единое туловище. Одного из них звали Благочестивый, а другого Нечестивый. Как-то раз Нечестивый заснул, а Благочестивый стоял на страже и увидел ароматный плод, принесённый водой.

— Не разбудить ли мне Нечестивого и потом съесть плод? — подумал он.

Однако известно, что ни съешь, все пойдёт на пропитание единого туловища. И, подумав так, Благочестивый не стал будить товарища, а выловил и съел плод сам. Нечестивый, проснувшись, почувствовал привкус съеденного братом ароматного плода и спросил:

— Ты съел что-то?

— Да, один очень вкусный плод, — ответил Благочестивый.

— Откуда ты его взял?

— Пока ты спал, плод принесла река. Я его выловил из воды и, подумав, что у нас единое туловище, не стал тебя будить, а съел сам.

— Ты поступил нехорошо, — рассердился Нечестивый. — Я тебе
это припомню!

И вот в другой раз спал Благочестивый, а Нечестивый стоял на страже. Он заметил ядовитый плод, принесённый водой, и съел его. Оба брата-журавля почувствовали себя плохо.

— Где бы и когда бы я ни родился, — воскликнул Нечестивый, возбуждённый действием ядовитого плода, — всегда буду стараться убить тебя, стану твоим злейшим врагом!

— А я, — ответил на это Благочестивый, — где бы и когда бы ни родился, буду к тебе относиться с любовью.

В той жизни, в то время тем, кого звали Благочестивым, был я. Тот, кого звали Нечестивым, — это ныне Девадатта. Тогда впервые он стал относиться ко мне враждебно, — закончил свой рассказ Будда.

Сколько листьев в руке?

Однажды, когда Будда сидел под деревом, к нему пришёл великий философ. Будда был тогда уже очень старым, и в течение нескольких месяцев он должен был уйти.
Великий философ спросил у Будды:

— Сказали ли вы уже всё, что знали?

Будда взял в руку несколько сухих листьев и спросил философа:

— Как вы думаете, сколько листьев у меня в руке? Больше ли их, чем сухих листьев в этом лесу?

Весь лес был полон сухих листьев; ветер дул повсюду, и сухие листья создавали много шума и много музыки.
Философ посмотрел и сказал:

— Что за вопрос вы задаёте? Как вы можете иметь больше листьев в руке? У вас их несколько, самое большое — дюжина, а в лесу их — миллионы.

И Будда ответил:

— То, что я сказал, это только несколько листьев в моей руке. А то, что я не сказал, это все сухие листья в этом лесу.

Философ воскликнул:

— Тогда ещё один вопрос! Почему вы не сказали всего этого?

Будда ответил:

— Потому что это не поможет вам. Даже если бы я хотел сказать это, оно не может быть сказано. Вы должны пережить и тогда узнаете это. Оно идёт через переживание, через существование.

О спрятанном жемчуге

Некто пришёл в дом близкого друга и лёг там, напившись допьяна. А в это время его близкий друг должен был уйти по своим служебным делам. Он прикрепил гостю к подкладке одежды в подарок жемчуг, не имеющий цены, и ушёл. Этот человек лежал без сознания, ничего не чувствовал и ничего не понимал. Когда же он поднялся, то направился в чужую страну, добывал одежду и пищу тяжёлым трудом и очень нуждался. Если ему удавалось добыть немного, он уже считал себя удовлетворённым.
Впоследствии случилось так, что друг повстречал его и сказал:

— Эй, достойный муж! Почему ты терпишь такие муки ради одежды и пищи? Я уже давно, желая тебе спокойствия и удовлетворения пяти желаний, прикрепил к подкладке твоей одежды бесценный жемчуг, он и сейчас на том же месте, но ты, не зная об этом, трудишься и страдаешь, чтобы обеспечить своё существование. Это же глупо!

О сутре

В один городок, как гром среди ясного неба, прибыла очень молодая красивая женщина. Никто не знал, откуда она пришла. Её происхождение было совершенно неизвестно. Но она была так прекрасна, так обворожительно красива, что никто даже не подумал узнать, откуда она явилась. Люди собрались вместе, весь городок собрался, и все молодые люди, почти триста человек, хотели жениться на этой женщине.
Женщина сказала:

— Посмотрите, я одна, а вас триста. Могу выйти замуж только за одного, поэтому сделайте вот что. Я приду снова завтра; я даю вам двадцать четыре часа. Я выйду за того, кто сможет повторить «Лотосовую сутру» Будды.

Молодые люди бросились по домам. Они не ели, не спали, они декламировали сутру всю ночь. Десять преуспели.
На следующее утро женщина явилась, и этим десятерым было предложено декламировать. Женщина слушала. Все они выступили успешно.
Она сказала:

— Хорошо, но я одна. Как я могу выйти за десятерых? Я снова дам вам двадцать четыре часа. Я выйду за того, кто сможет также объяснить смысл «Лотосовой сутры». Попытайтесь понять: декламация — это простая вещь. Вы механически повторяете что-то и не понимаете смысла.

Все десять бросились домой и сильно старались. На следующий день появились трое. Они поняли смысл.
Женщина сказала:

— Затруднение по-прежнему остаётся. Число уменьшилось, но затруднение осталось. Могу выйти только за одного. Поэтому подождём ещё двадцать четыре часа. Пойду за того человека, который не только понял эту сутру, но и ощутил её вкус. Я хотела бы видеть, что лотос вошёл в ваше существо, что вы взяли что-то от лотоса. Итак, завтра приду снова.

Пришёл только один человек, он определённо победил. Женщина взяла его в свой дом за городом. Человек никогда не видел этого дома; дом был очень красив, почти как из мира грёз. И в воротах стояли родители этой женщины.
Они приняли молодого человека и сказали:

— Мы очень счастливы».

Женщина вошла в дом, а он немного поговорил с родителями. Потом родители сказали:

— Идите. Она, должно быть, ждёт вас. Вот её комната.

Он открыл дверь, вошёл, но там никого не было. Комната была пуста. Но была ещё одна дверь, ведущая в сад. Он проверил: может быть, она в саду. Да, она, должно быть, вышла в сад, потому что на дорожке были её следы. Поэтому он пошёл по следам. Он прошёл почти километр. Сад кончился, и он теперь стоял на берегу красивой реки — но женщины там не было. Следы также исчезли. Остались только две туфельки, принадлежавшие женщине.

Теперь он был озадачен. Что случилось? Он оглянулся — не было ни сада, ни дома, ни родителей, ничего. Всё исчезло. Он оглянулся снова. Не стало туфелек, не стало реки. Всё вокруг было пустотой и великим смехом.
И он засмеялся. Он женился.

Идти по пути

В городе Саватгхи в Северной Индии у Будды был большой центр. Люди приходили туда упражняться в медитации и слушать его беседы о дхарме. Каждый вечер один молодой человек приходил и слушал. Он годами слушал Почитаемого в Мирах, но ни разу не попробовал изменить себя.
Прошло несколько лет, и вот однажды вечером этот молодой человек пришёл пораньше и увидел Будду одного. Он приблизился к нему и сказал:

— Господин, у меня на уме всего один вопрос, а от него — все сомнения.

— Да? На пути дхармы сомнений не должно быть. Давай разберёмся, какой у тебя вопрос?

— Господин, вот уже много лет я прихожу в ваш центр медитации; и заметил, что вокруг вас много отшельников, монахов и монахинь, а ещё больше — мирян и мирянок; некоторые из них также ходят годами. Я могу видеть, что кто-то из них явно достиг конечной ступени: совершенно очевидно, что они полностью освободились. Могу также видеть, что другие ощутили в своей жизни некоторую перемену: они стали лучше, чем были раньше, хотя я не стал бы утверждать, что они освободились полностью. Но, господин, замечаю и то, что многие люди. Среди них — да и я тоже — остались, как были, а то и хуже стали.
Почему же так выходит? Люди приходят к вам, такому Великому человеку, полностью Просветлённому, к такому могущественному и сострадательному. Почему же вы не пользуетесь своей силой и состраданием, чтобы освободить их всех?

Улыбнувшись, Будда спросил:

— А где ты живёшь, молодой человек, где ты родился?
— Господин, я живу здесь, в Саватгхи, в этой столице царства Кошала.
— Да, но по чертам твоего лица я вижу, что ты родился не здесь. Откуда ты родом?

— Господин, я родом из города Раджагриха, столицы царства Магадха. Я переехал сюда, в Саватгхи, несколько лет назад.

— И что же, ты порвал всякие связи с Раджагрихой?

— Нет, господин, у меня там родственники, у меня там есть друзья; и там у меня осталось дело.

— Тогда ты, несомненно, частенько наезжаешь в Раджагриху из Саватгхи?

— Да, господин. Каждый год я много раз езжу в Раджагриху и возвращаюсь в Саватгхи.

— Путешествуя отсюда в Раджагриху так много раз, ты, конечно, отлично знаешь дорогу?

— О да, господин, я знаю её досконально. И если бы даже ослеп, то, наверное, смог бы найти путь в Раджагриху — так часто я ходил по нему.

— И твои друзья, знающие тебя хорошо, конечно, должны знать, что ты родом из Раджагрихи и поселился здесь. Они, должно быть, знают, что ты часто наведываешься в Раджагриху и что ты досконально знаешь этот путь?

— О да, господин! Все мои близкие знают, что я часто езжу в Раджагриху и досконально знаю путь туда.

— Тогда должно было бы случиться и так, что некоторые из них приходили к тебе и просили объяснить им путь отсюда в Раджагриху. Ты умалчивал о чём-нибудь в таких случаях или подробно объяснял им путь?

— А что же тут скрывать, господин? Я объясняю им как можно яснее: сначала вы идёте на восток, затем поворачиваете к Бенаресу, продолжаете идти вперёд, пока не дойдёте до Гайи, а там придёте в Раджагриху. Я объясняю им всё очень ясно, господин.

— И эти люди, которым ты даёшь такие понятные пояснения, все они приходят в Раджагриху?

— Нет, конечно, господин! Только те, которые пройдут весь этот путь до конца, те и придут в Раджагриху.

— Это-то я тебе и объясняю, молодой человек.
Ходят ко мне и ходят, зная, что есть человек, прошедший путь отсюда до Освобождения, знающий этот путь досконально. Приходят люди и спрашивают: каков путь к Освобождению? Что мне скрывать? Объясняю им этот путь ясно: вот он, этот путь. Если кто-нибудь только кивает головой и говорит: «Хорошо сказано, хорошо сказано, хороший путь, но я не сделаю по нему ни шагу, замечательный путь, но я не возьму на себя труд идти туда», — тогда каким образом такой человек может достичь конечной цели?

Я никого на плечах к конечной цели не несу. Никто не сможет принести другого на плечах к конечной цели. Самое большое — можно сказать с любовью и состраданием: «Вот, он этот путь, а вот
так я прошёл по нему; работайте и вы, идите и вы — и дойдёте до конечной цели».
Но каждый должен идти сам, сам сделать каждый шаг на пути.

Тот, кто сделал шаг по этому пути, оказывается на шаг ближе к цели. Тот, кто сделал сто шагов, оказывается ближе к цели на сто шагов. Прошедший все шаги дошёл до конечной цели.
Но идти по пути вам надо самим.

Камешки и гхи

Однажды к Будде пришёл юноша; он всё плакал, плакал и не мог успокоиться. Почитаемый в Мирах спросил его:

— Что с тобою, юноша?

— Господин, вчера умер мой старик-отец.

— Что поделаешь? Коль умер, так от оплакивания он не воскреснет.

— Да, я это понимаю, господин. Оплакиванием делу не поможешь. Но я пришёл к вам, господин, с особой просьбой: пожалуйста, сделайте что-нибудь для моего покойного отца!

— Да? А что же я могу сделать для твоего покойного отца?

— Господин, ну сделайте что-нибудь. Ведь вы так могущественны; конечно, вы можете. Смотрите: жрецы, отпускающие грехи, живущие милостыней, выполняют любые обряды в помощь усопшим. И как только на земле выполнен такой обряд, раскрываются врата царства небесного, и покойному дозволяется войти туда: ему дали пропуск. Вы, господин, так могущественны! Если вы выполните ритуал для моего отца, он не только получит пропуск, но ему будет даровано разрешение остаться там постоянно; он получит свободный доступ в небесный мир! Прошу вас, господин, сделайте же для него что-нибудь!

Бедный простак был настолько подавлен горем, что не слышал никаких разумных доводов. Будде пришлось воспользоваться другим способом, чтобы помочь ему понять. Итак, он сказал юноше:

— Ладно, ступай на базар и купи два глиняных горшка.
Молодой человек был радёхонек; он подумал, что Будда согласился провести обряд для его отца. Он бегом на рынок и вернулся с двумя горшками.

— Прекрасно, — сказал ему Будда, — один горшок наполни топлёным маслом.

Юноша так и сделал.

— А другой наполни галькой.

Тот выполнил и это.

— Теперь закрой их отверстия, запечатай накрепко!

Юноша послушался.

— Теперь опусти их в пруд.

Сказано-сделано: два горшка очутились под водой.

— Теперь принеси длинный шест, стукни по горшкам и разбей их! — сказал Будда.

Юноша обрадовался, думая, что Будда совершает какой-то особый обряд для его отца.

По древнеиндийскому обычаю, когда умирает мужчина, сын относит его мёртвое тело на площадку для сожжения, укладывает на погребальный костёр и поджигает дрова. Когда тело наполовину сгорает, сын берёт толстую палку и разбивает ею череп. Согласно древнему поверью, как только череп открывается в этом мире, так наверху тотчас же раскрываются врата Небесного царства. Так что теперь юноша подумал про себя: «Вчера тело отца было сожжено и стало золой; теперь Будда желает, чтобы я разбил эти горшки как символ».

Он был очень доволен этим ритуалом. Взяв палку, как велел Будда, он сильно стукнул по горшкам и разбил их. Масло из одного горшка сразу же всплыло и заколыхалось на поверхности, а галька высыпалась из другого горшка на дно.
Тогда Будда сказал:

— Ну вот, юноша, что мог, я сделал. Теперь зови своих жрецов и чудотворцев и проси их начать пёснопенья и моленья: «О галька, поднимись! О масло, опустись!» Посмотрим, что из этого выйдет!

— О господин, что за шутки! Так разве бывает? Галька тяжелее воды, она так и останется на дне. Она не может всплыть, господин, это закон природы. Масло легче воды — оно непременно останется на поверхности, оно не может потонуть, господин, это закон природы!

— Ты, юноша, так много знаешь о законах природы, но природного закона так и не понял: если твой отец всю жизнь совершал дела, тяжёлые, как галька, он непременно опустится на дно, и кто же сможет поднять его?
А если его поступки были лёгкими, как масло, он непременно поднимется вверх, и кто сможет стащить его вниз?
Чем раньше мы поймём этот закон природы и начнём жить в соответствии с ним, тем раньше выйдем из состояния своей печали.

Единство причин и условий

Однажды царь Милинда спросил бхикшу Нагасену:

— Глаза — это ты?

Нагасена, смеясь, ответил:

— Нет.

Царь Милинда настаивал:

— А уши — это ты? А нос — это ты?

— Нет!

— А язык — это ты?

— Нет!

— Но твоя личность пребывает в теле?

— Нет, материальное тело обладает лишь кажущимся бытием.

— Наверное, твоя истинная субстанция — разум?

— Тоже нет!

Милинда разгневался:

— Раз зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, разум — всё это не ты, не является твоей истинной, существующей субстанцией, то где же ты пребываешь?

Бхикшу Нагасена улыбнулся и, в свою очередь, спросил:

— Окно — это дом?

Милинда разозлился, но через силу ответил: — Нет!

— А двери — это дом?

— Нет.

— А кирпичи, черепица — это дом?

— Нет.

— Ну тогда, может быть, колонны и стены — это дом?

— Тоже нет!

Нагасена улыбнулся и сказал:

— Раз окна, двери, кирпичи, черепица, стены и колонны — это всё не дом, так где же пребывает дом?

Тут царь Милинда ощутил пробуждение и осознал единство причин, условий и следствий, понял, что они нераздельны и их нельзя рассматривать по отдельности. Дом становится домом благодаря сочетанию множества причин и условий, человек также становится человеком, когда наблюдается определённое единство причин и условий.

Неизбежность

В восточной части города, в котором родился Будда, жила женщина. Она родилась в то же самое время, что и Будда, и жила всю свою жизнь в том же самом месте, что и Будда. Она не искала встречи с ним и не желала видеть его. Когда он подходил к ней, она всячески старалась скрыться. Но однажды случилось так, что ей некуда было деваться.

Тогда она закрыла лицо руками и — о чудо! — Будда появился между всеми её пальцами.

Элапатра

Однажды Элапатра, правитель наг, предстал перед Буддой, явившись в облике вселенского монарха. Будда сделал ему выговор в таких словах:

— Тебе мало того вреда, который ты нанес учению Будды Кашьяпы? Теперь собираешься нанести ущерб также и моему Учению? Слушай Дхарму в своем подлинном облике.

— Слишком многие пожелают нанести мне увечье, если я появлюсь в своем подлинном виде, — ответил нага.

Тогда Будда отдал его под защиту Ваджрапани. Элапатра превратился в огромную змею длиной во много йоджан. На голове у него росло огромное дерево элапатра, которое давило на него своим весом и корни которого кишели насекомыми, причинявшими егу ужасные страдания.

Когда у Будды спросили, как все это произошло, он объяснил:

«В давние времена, когда Дхарме учил Будда Кашьяпа, Элапатра был монахом. Однажды его одежда зацепилась за большое дерево элапатру, росшее возле дороги, и порвалась. Он пришел в ярость и, в нарушение заветов, срубил дерево. То, что вы видите сегодня, это следствие того действия».

Зуб Будды

Жила однажды старая женщина, сын которой был торговцем.
Он часто бывал по делам в Индии. Однажды старая женщина сказала сыну:

— Бодхгайя находится в Индии. И именно там Будда обрел полное прозрение. Когда отправишься в Индию, привези мне какую-нибудь реликвию, чтобы я могла делать
простирания.

Она говорила это сыну много раз, но он постоянно забывал и так и не привез ей то, что она просила. Однажды, когда сын опять собирался в Индию, мать ему сказала:

— Если ты и в этот раз не привезешь мне ничего для простираний, я себя убью у тебя
на глазах.

Сын отправился в Индию, закончил там все свои дела и собрался в обратный путь, совсем забыв о поручении матери. Когда он был уже недалеко от дома, он вспомнил слова матери.

— Что же мне делать? — подумал он. — Ведь я не привез ей никакой реликвии для простираний. Если я приду домой с пустыми руками, она себя убьет.

Оглядевшись вокруг, он увидел на земле неподалеку собачий череп. Он выдрал из
черепа один зуб и завернул его в шелк. Придя домой, он отдал зуб матери со словами:

— Вот один из клыков Будды. Он будет тебе поддержкой в твоих молитвах.

Старая женщина поверила сыну. У нее была глубокая вера в то, что собачий зуб
был, на самом деле, зуб Будды. Она постоянно делала простирания и подносила приношения, а из собачьего зуба чудом выскакивали многочисленные жемчужины.

Когда старая женщина умерла, ее тело было окружено свечением разноцветной радуги и другими знаками того, что она обрела Прозрение.

Природа Будды

Ученик спросил Нагсена:

— Буддийские писания утверждают, что все на свете наделено природой Будды. Имею ли я природу Будды?

— Нет, ты не имеешь! – ответил Нагсен.

Монах спросил:

— Деревья, реки и горы имеют природу Будды?

— Да, имеют! – ответил тот.

— Если все имеет природу Будды, то почему я не имею? – спросил монах.

— Кошки и собаки, горы и реки – все имеет природу Будды, а ты – нет!

— Но почему? – спросил ученик.

— Потому, что ты спрашиваешь! – ответил Нагсен.

Отказ от собственности

Однажды ученик спросил Благословенного:
«Как понять исполнение заповеди отказа от собственности? Один ученик покинул все вещи, но Учитель продолжал упрекать его в собственности. Другой оставался в окружении вещей, но не заслужил упрёка».

«Чувство собственности измеряется не вещами, но мыслями. Можно иметь вещи и не быть собственником».
Будда постоянно советовал иметь возможно меньше вещей, чтобы не отдавать им слишком много времени.

Духовная дружба

Однажды ученик Будды – Ананда – пришёл к Будде и сказал, что, с его точки зрения, половина святой жизни состоит в духовной дружбе. Будда тут же поправил его, сказав:

— Не говори так, Ананда! Духовная дружба – это не половина духовной жизни. Это вся духовная жизнь целиком!.

И затем, имея в виду самого себя, Будда добавил:

— В целом мире я являюсь высочайшим духовным другом живых существ, поскольку, опираясь на меня, полагаясь на меня, те, кто подвержены рождению, старости и смерти, освобождаются от рождения, старости и смерти.

Алмаз в кармане Будды

Когда карманник встречает Будду, он видит только его карманы…

В Лахоре, городе ювелиров, жил один профессиональный карманник. Однажды он увидел, что какой-то человек купил прекрасный бриллиант, которого он ждал долгие годы, бриллиант, который он просто был обязан заполучить. Поэтому карманник последовал за человеком, который купил бриллиант. Когда тот приобрёл билет на поезд до Мадраса, вор тоже взял билет до Мадраса. Они поехали в одном купе. Когда владелец бриллианта отправился в туалет, карманник обыскал всё купе. Когда человек уснул, вор продолжил поиски, но безуспешно.

Наконец поезд прибыл в Мадрас, и человек, купивший бриллиант, оказался на платформе. В это время карманник подошёл к нему.

— Простите, господин, — сказал он. — Я профессиональный вор. Я испробовал всё, но безуспешно. Вы прибыли, куда вам надо, и я вас больше не побеспокою. Но я просто не могу не спросить: куда вы спрятали бриллиант?

Человек ответил:

— Я видел, что ты следишь за тем, как я покупаю бриллиант. Когда ты оказался в поезде, мне стало ясно, что ты охотишься за ним. Я решил, что ты, должно быть, ушлый малый, и поначалу не мог придумать, куда положить бриллиант, чтобы ты не сумел его найти. Но, в конце концов, я спрятал его в твоём кармане.

Бриллиант, который ищешь ты, находится рядом с тобой — ближе, чем твоё дыхание. Но ты обыскиваешь карманы Будды. Вытряхни всё из карманов своего ума. Ищи там, где нет расстояния и ничего не надо делать. Но для тебя это слишком просто.

Князь и цветы

У одного крестьянина зацвели белые лилии. Обычно в это время цветы ещё не цвели. Крестьянин очень обрадовался такой диковине и решил выгодно продать их. Он знал, что утром мимо их деревни поедет к Будде очень богатый человек, и решил предложить ему прекрасные лилии.

Утром, когда он предложил цветы богатому человеку, тот обрадовался, хотя цена и была высока.

Мимо проезжал князь из соседней провинции, он тоже ехал к Будде. Увидав цветы, он воскликнул:

— Подожди, не продавай их, я дам тебе в два раза больше!

С цветами в руках счастливый князь предстал перед Буддой. Будда посмотрел на него, на цветы и сказал:

— Брось это!

Князь подумал, что нехорошо подавать Будде цветы левой рукой и, переложив их в правую, протянул Будде, чувствуя себя виноватым. Тот засмеялся и сказал:

— Брось это!

И князь должен был выбросить цветы. «Но почему?» — озадаченно подумал он. И когда обе руки были пусты, Будда засмеялся и вновь сказал:

— Брось это!

Теперь уже нечего было бросать, поэтому князь посмотрел по сторонам — что делать? Ананда сказал:

— Будда вовсе не имел в виду, чтобы ты бросил цветы. Должен быть брошен тот, кто принёс цветы. Ничего не произойдёт от бросания цветов. Почему бы тебе не бросить того, кто принёс цветы?

Князь понял и припал к ногам Будды. Он больше не вернулся в свой дворец.

Его главный министр пришёл и сказал ему:

— Что ты делаешь? Даже если ты хочешь отречься, зачем так спешить? Подумай немного. Твоя жена, твои дети, и всё царство и твои дела…

Князь ответил:

— Если человек понимает, то это происходит всегда сразу. Если человек хочет обманывать себя, он говорит: «Завтра я решу, я сделаю это, но не сейчас».

Богатый бедняк

Жил когда-то один благородный человек, который приобрёл редчайшую драгоценную шкатулку из ароматного сандалового дерева, отделанную золотом. Этот благородный человек публично объявил:

— Эту драгоценность я отдам самому бедному человеку в мире.
Множество бедняков приходили к нему за этой шкатулкой, но он неизменно отвечал:

— Ты не беднейший человек в мире.

Все были удивлены:

— Действительно ли ты собираешься отдать кому-либо эту шкатулку?
Благородный человек отвечал:

— Я отдам её самому бедному человеку в мире. А я скажу вам, кто самый бедный в мире человек. Самый бедный человек в мире — это не кто иной, как наш царь Прасенджита.

Эти слова постепенно достигли ушей царя Прасенджиты, который был очень этим рассержен:

— Как так! Ведь я царь! Как я могу быть самым бедным человеком в мире? Ступайте, найдите этого человека и приведите ко мне!
Царь Прасенджита привёл этого человека в свою сокровищницу и спросил его:

— Знаешь ли ты, что это за место?

Благородный человек ответил:

— Это сокровищница, где вы храните золото.

— А это что? — спросил царь.

— Это сокровищница, где вы храните серебро.

— А это что?

— Это сокровищница, где вы храните драгоценные камни.

Тогда царь Прасенджита сердито закричал:

— Так ты знаешь, что у меня сокровищницы полны золота и серебра, что у меня столько богатства. Как же ты можешь клеветать на меня, называя самым бедным человеком в мире?

Но этот благородный человек ответил, что, хотя царь Прасенджита обладает богатством, он не в состоянии заботиться о нуждах других людей своего царства. Хотя царь и был богат, но применить свои богатства не мог, так разве же не был он самым бедным?

Освобождение

Ученик Будды собрался идти распространять учение в очень беспокойное место, никто ещё не ходил туда. Узнав об этом, Будда спросил его:

— Перед тем, как решить окончательно, ответь мне на три вопроса. Первый вопрос: знаешь ли ты, что люди той области очень жестоки и легко раздражаются? Опасно идти к ним, поэтому никто из моих учеников не ходил туда. Если тебя оскорбят, а они это сделают, как ты собираешься отреагировать? Что случится в твоём сердце?

Ученик ответил:

— Ты знаешь совершенно ясно, что случится в моём сердце, потому что ты знаешь моё сердце — ты есть моё сердце! Но я отвечу: если они оскорбят меня, глубоко в моём сердце я буду чувствовать благодарность к ним за то, что они лишь только оскорбили меня, а могли бы и побить.

Будда сказал:

— Хорошо. Теперь второй вопрос. Если они изобьют тебя, что ты будешь чувствовать к ним?

Ученик ответил:

— Ты знаешь совершенно ясно, я буду благодарен им потому, что они только избили меня, а могли бы и убить.

Будда сказал:

— Теперь третий вопрос. Если тебя будут убивать, что ты будешь думать о них, как ты будешь реагировать?

И ученик ответил:

— Ты знаешь совершенно ясно. Но раз ты спрашиваешь, я отвечу тебе. Если они будут убивать меня, я буду благодарен им, поскольку они дадут мне величайшую возможность, величайший вызов. Может быть, таким образом они освободят меня из рабства.

Будда сказал:

— Теперь ты можешь идти. Я за тебя спокоен. Куда бы ты ни пошёл, ты будешь излучать мою энергию и понесёшь людям мою любовь и сострадание.

Устремление в будущее

Однажды женщина остановилась между изображениями Благословенного Будды и Бодхисаттвы Майтрейи, не зная, кому принести почитания.
И изображение Благословенного Будды произнесло:
«По завету Моему, почитай будущее. Стоя в защите прошлого, устреми взгляд на восход».

Я находился возле тебя

Чтобы лицезреть бодхисаттву Майтрейю, нужно было созерцать его тантрическим способом. Для этого Асанга нашёл Учителя, владевшего знанием созерцания бодхисаттвы Майтрейи, получил от него посвящение и ушёл в пещеру для медитации. В первые три года он созерцал строго по правилам, указанным Учителем, с чтением мантр. Но время прошло без всякого заметного успеха. бодхисаттву Майтрейю он не увидел даже во сне. Тогда он упал духом и пошёл скитаться по миру. Однажды он встретил старика на берегу высохшей речки. Когда Асанга подошёл к нему, тот был занят вязанием рыбацкой сети. Асанга спросил его с удивлением:

— Это чем вы занимаетесь?

Старик ответил:

— Я вяжу сети для ловли рыбы.

— Но где же у вас вода, в которой водилась бы рыба? — поинтересовался Асанга.

Старик, показав пальцем на высохшую реку, сказал:

— По этому руслу в будущем потечёт вода, и будет рыба.

Асанга задумался и пришёл к выводу, что он недостаточно занимался созерцательной практикой, ибо простые смертные, борясь за жизнь и надеясь на почти несбыточное, не отступают от жизненной цели и продолжают упорно действовать, а он, возжелав лицезреть Победоносного, отступил от поставленной цели. С этими мыслями Асанга вернулся в пещеру.
Прошло ещё три года практики, но по-прежнему ему не удалось увидеть бодхисаттву Майтрейю даже во сне. На этот раз, проходя мимо заброшенной каменоломни, он заметил человека, который тёр большой кусок камня о другой камень. Асанга подошёл к нему и спросил:

— Для чего вы трёте эту глыбу?

Человек объяснил:

— Я знаток драгоценных камней, особенно алмазов. У этой глыбы, что у меня в руках, есть тонкие белые жилки, которые сходятся, как лучи, в центре. Это признак того, что в центре глыбы есть алмаз. Но если я разобью глыбу кувалдой, то разобьётся и алмаз, поэтому путём трения о другой камень я постепенно доберусь до самого алмаза и буду богатым человеком. Всякое богатство даётся тяжёлым трудом.
Асанга, услышав такое, задумался и сказал себе:
«Если люди не жалеют силы и энергии ради собственного обогащения, то как же я слаб в поисках руководства по Пути, ведущему к Нирване. Нужно, не жалея сил, продолжать тантрическую практику». Он снова вернулся в пещеру и продолжил созерцание бодхисаттвы Майтрейи.

Прошло ещё три года, но он не почувствовал каких-либо сдвигов. Асанга подумал: «Я просидел с целью лицезреть бодхисаттву Майтрейю девять лет в созерцательной практике и ничего не добился. Видимо, мне кармически в этой жизни не суждено осуществить задуманное, и посему выражаю пожелание перед бодхисаттвой Майтрейей, чтобы я смог увидеть его и получить наставления по путям совершенствования в будущей жизни».
И опять отправился он скитаться. На этот раз Асанга проходил под большой каменной террасой и обратил внимание на капли воды, постоянно капающие сверху с определённым интервалом в одно и то же место, отчего в нём образовалось чашеподобное углубление. Это поразило его:
«Сколько лет и сколько капель падало на каменную плиту, чтобы в ней появилось такое углубление? Видимо, не один десяток лет понадобился каплям, чтобы выточить такую чашу».

И тут понял Асанга, что во всех деяниях требуется упорство и настойчивость для достижения поставленной цели: «Ведь я ищу Будду Майтрейю, чтобы получить от него учение о пути совершенствования, и всё не достигаю желанного результата из-за лени и недостатка упорства. Надо упорствовать до полной победы. Не перестану созерцать, пока не увижу его».

И так он просидел ещё три года. Теперь на созерцание ушло уже в общей сложности двенадцать лет. Но он так и не замечал никаких результатов. Только изредка интуиция подсказывала ему, что цель недалеко.

Опять покинул Асанга пещеру. Ни о чём не думая, ни на что не обращая внимания, брёл он, не понимая, куда идёт и зачем. Он уже ничего не искал: ни богатства, ни счастья, ни ботхисаттву Майтрейю. Ничто не волновало и не трогало его. Шёл он, куда ноги несли. Но тут он неожиданно наткнулся на лежавшую у дороги больную собаку. Ещё издалека он слышал, как жалобно она скулит. Подойдя ближе, он заметил глубокую рану на задней ноге, и в этой ране было полно кишащих червей. Собака беспомощно лизала рану и жалобно глядела на него слезящимися глазами.

Он долго смотрел на неё, обдумывая, чем же ей помочь. Вдруг всё его тело охватила дрожь, в глубине души неожиданно зародилось сильное чувство сострадания. Рассудочное желание помочь собаке сменилось горячим, страстным стремлением спасти её, во что бы то ни стало. Рванувшись к ней, он дотронулся до раны и тут обратил внимание на шевелящихся червей — с той же силой, что и собаку, он пожалел и червей. Его задача усложнилась, ибо выбросить червей на землю — значило погубить их. Чувство жалости всё больше и больше нарастало и, наконец, охватило всё его существо. Все мысли были поглощены одним стремлением: спасти и собаку, и червей. Во всём его внутреннем мире не существовало ничего реального, кроме этой мысли, этой задачи. Он выхватил костяной нож, который носил с собой повсюду, он сделал это бессознательно; инстинктивно раскроил себе бедро и стал вытаскивать червей из собачьей раны, осторожно перенося их на свою рану. В тот же момент собака чудесно преобразилась в бодхисаттву Майтрейю — в радужном сиянии, в том самом облике, в котором Асанга представлял его во время созерцания в течение двенадцати лет.
Асанга в изумлении кинулся к Его ногам и возмущенно воскликнул:

— Для того ли я двенадцать тяжелейших лет созерцал, чтобы увидеть тебя в облике раненой собаки?!

Бодхисаттва Майтрейя отвечал ему:

— Все материальные дхармы (вещи) возникли из шуньяты (пустоты), дальше, в своём развитии, они пространственно объединяются благодаря созидательной силе земли и воды. Объединяясь, они становятся материальными объектами, обладающими различными качествами, как то: красотою или безобразием формы, полезными или противоположными этому качествами. Все эти различные качества вещей, возникшие в момент объединения элементов материи, которые действуют на клешу-авидью (оковы-невежество), называются иллюзиями чувств. Эти иллюзии чувств остаются у человека до тех пор, пока он не ощутит просветление. С появлением просветления спадает завеса иллюзии. Только тогда человек способен увидеть, почувствовать коренную природу вещей как шуньяту, и тогда он способен лицезреть подлинную природу Будды. Ты, Асанга, только сейчас снял этот занавес иллюзии благодаря зарождению в тебе мышления бодхисаттвы, которое выразилась жалостью, состраданием к раненой собаке. А ведь я находился возле тебя с того самого момента, когда ты сел созерцать меня. Я не отходил от тебя ни на мгновение в течение двенадцати лет. Через три года ты, разочарованный, ушёл из пещеры и встретил старика, вязавшего сеть, — это был я. Ещё через три года ты снова покинул пещеру и увидел человека в каменоломне, — это тоже был я. Ещё через три года ты покинул это место и обратил внимание на водную капель, — и это был я. Наконец, в четвёртый раз ты ушёл из пещеры, и теперь тебе суждено было обрести бодхисаттовский альтруизм, и ты увидел Меня в образе собаки. Грешные люди верят в иллюзию, как в истину, и не верят словам Будды.

Почитайте всех Будд

Однажды один из учеников Будды Субхути спросил:

— Скажи, Учитель, будут ли среди людей в будущем, во времена упадка праведного закона, просветленные, способные понять смысл твоих слов, их истинный смысл?

И Будда ответил:

— Не говори так, Субхути! Во все времена на Земле будут люди, способные понять истину слов Будды, и, более того, в будущем они будут почитать заслуги не только одного Будды. Напротив, они будут почитать многих Будд и их учения!

Срединный путь

Принц Шраван жил в роскошном дворце. Он обожал роскошь. Свою столицу он постоянно перестраивал и постепенно превратил её в один из самых красивых городов. Но однажды он понял, что ему всё наскучило. Прослышав, что в город пришёл Будда, он отправился к нему и был так очарован, что попросил разрешения остаться. Всё королевство было озадачено разворотом событий. Люди не могли поверить в это, потому что Шраван был чрезвычайно мирским человеком, потакавшим любым своим желаниям, даже самым крайним. Обычными его занятиями были вино и женщины.
Ученики Будды тоже были в недоумении, и они спросили:

— Что случилось? Это чудо! Шраван совсем не тот тип человека, к тому же он жил так роскошно. Как странно, что он захотел стать саньясином! Как это случилось? Ты сделал что-нибудь?

— Я ничего не делал, — ответил им Будда. — Ум может легко перемещаться из одной крайности в другую. Это обычный путь ума. Так что Шраван не делает ничего нового. Этого можно было ожидать. Вы так поражены, потому что не знаете законов, управляющих действиями ума. Человек, который сходил с ума, утопая в богатстве, теперь сходит с ума, отказываясь от богатства, но сумасшествие остаётся — и в этом весь ум.

Итак, Шраван стал монахом, и вскоре ученики стали наблюдать, что он движется из одной крайности в другую. Будда никогда не просил учеников ходить голыми, а Шраван перестал одеваться. Кроме того, он начал заниматься самоистязанием: все они принимали пищу один раз в день, но Шраван стал есть через день. Вскоре он стал совершенно истощённым. В то время как другие медитировали под деревьями в тени, он сидел под палящим солнцем. Раньше он был красивым человеком, у него было прекрасное тело, но прошло шесть месяцев, и его нельзя было узнать…
Как-то вечером Будда подошёл к нему и сказал:

— Шраван, я слышал, что ещё до посвящения ты был принцем и любил играть на ситаре. Ты был хорошим музыкантом. Поэтому я пришёл задать тебе вопрос. Что случится, если струны ослабить?

— Если струны ослабить, то никакой музыки не получится.

— А если струны очень сильно натянуть?

— Тогда тоже невозможно извлечь музыку. Натяжение струн должно быть средним — не ослабленным, но и не перетянутым, а в точности посередине. На ситаре легко играть, но только мастер может правильно настроить струны. Тут нужна золотая середина.

И Будда сказал:

— Именно это я и хотел сказать тебе, наблюдая за тобой в течение этих шести месяцев. Музыка, которую ты хочешь извлечь из себя, зазвучит только тогда, когда струны не ослаблены и не перетянуты, а как раз посередине. Шраван, будь Мастером и знай, что чрезмерное напряжение силы переходит в излишек, а чрезмерное расслабление — в слабость.

Приведи себя в равновесие — только так ты сможешь достичь цели.

Мудрая монахиня

Царь Кошалы встретил однажды монахиню Кхему, одну из учениц Будды, известную своей мудростью. Царь почтительно поздоровался с ней и спросил:

— Существует ли Совершенный Будда по ту сторону смерти?

Монахиня ответила:

— Учитель не открыл этого, о великий царь.

Царь изумился и спросил:

— Что за причина этого?

— Дозволь мне, — отвечает монахиня, — задать тебе вопрос. Как ты полагаешь, о великий царь, найдётся ли у тебя казначей, который смог бы сосчитать песчинки Ганга?

— Нет, такого у меня нет, о честнейшая.

— А найдётся ли у тебя казначей, способный посчитать, сколько мер воды в океане?

— Такого у меня нет, о честнейшая.

Тогда монахиня сказала:

— Такого у тебя нет, о великий царь, потому что океан безмерно глубок. Это то же самое, о великий царь, как если бы мы вздумали постичь сущность Совершенного по признакам телесности. Он неизмерим и глубок, как океан. О нём нельзя судить человеческими понятиями.
Царь выслушал речь Кхемы с радостью и одобрением, встал со своего места и с уважением поклонился ей.

Не теряйте времени

Мулинкьяпутта однажды пришёл к Учителю и высказал ему своё удивление по поводу того, что его проповедь оставляет неразрешёнными целый ряд самых важных вопросов: вечен ли мир или ограничен временем, продлится ли жизнь после смерти и т.п.

— Мне не нравится это, — сказал Мулинкьяпутта. — Поэтому я пришёл к Учителю, чтобы он разрешил мои сомнения, если может. Если же прямодушный человек чего-то не знает, он должен просто сказать: «Я этого не знаю».

Будда ответил ему в своей манере с лёгкой иронией:

— Что говорил я тебе прежде, Мулинкьяпутта? Говорил ли я тебе:
«Приходи ко мне и будь моим учеником, я хочу научить тебя тому, вечен ли мир или не вечен, тождественна ли с телом жизненная сила или не тождественна?»

— Ты этого не говорил, владыка.

— Может быть, ты говорил мне: «Я желаю быть твоим учеником. Открой мне, вечен или же не вечен мир»?

Мулинкьяпутта вынужден был отрицать и это.

— Один человек, — продолжал Будда, — был поражён отравленной стрелой. Тогда его друзья и родственники призвали сведущего врача. Что, если бы больной в этом случае сказал: «Я не позволю лечить рану, пока не узнаю, кто тот человек, как его имя, какого он роду-племени, из какого оружия была выпущена стрела»? Каков был бы конец всего этого?

Мулинкьяпутта ответил:

— Человек, скорее всего, умер бы.

Будда сказал:

— Жизнь коротка, энергия ограничена. Не стоит отвлекаться на вопросы, которые не ведут к просветлению. Поэтому, Мулинкьяпутта, что открыто мной, то и считай за открытое, а что не открыто мной, то считай за неоткрытое.

Рождение Будды

Будда родился в царской семье (623-544 гг. до н.э.). Его мать умерла при родах. Отец назвал ребёнка Сиддхартха, что означает «Приносящий добро».
На следующий день после его рождения во дворец пришёл известный в те времена святой. Отец Будды любил его и всегда при встрече касался его ног. Святой попросил показать ему новорождённое дитя. Увидев мальчика, он заплакал и прикоснулся к его ногам.
Отец спросил:

— Зачем Вы это сделали?

Святой ответил:

— Я прикоснулся к ногам ребёнка потому, что могу видеть будущее.

Сейчас он — бутон, но когда вырастет, будет прекрасным лотосом!

— Почему же вы плачете? — спросил отец Будды.

— Я плачу потому, что тогда меня уже не будет на свете, и я не смогу увидеть это чудо.

В то время новорождённым принято было составлять гороскоп. Астрологи предсказали ему великое будущее: «Этот мальчик будет или царём всего мира, или саньясином».

Отец сказал:

— Как это так? Вы говорите о двух крайностях, как это возможно?

Астрологи ответили:

— Это всегда так. Когда бы ни родился человек, способный стать властелином мира, он способен отречься от этого мира.
Отец не мог понять. Он попросил: «Расскажите подробней». И астрологи ответили:

— Мы не знаем многого о феномене саньясы, но вот что говорится в писаниях: когда человек имеет всё, то в нём вдруг расцветает понимание, что всё бесполезно. Чтобы отбросить мирскую жизнь, нужно иметь её в полном объёме, нужно иметь то, что отбрасывать. Чашу может отбросить лишь тот, кто испил её до дна.
Отец Будды очень обеспокоился и спросил:

— Что делать? Как воспитывать его? Он единственный мой сын. Я уже не молод, и моя жена умерла сразу после родов. Я не могу надеяться, что у меня ещё будут сыновья. Моё царство может разрушиться.
Дайте мне рекомендации: как воспитывать такого ребёнка?

И астрологи посоветовали:

— Чтобы он не отвернулся от этого мира, спрячьте от него негативные стороны, такие, как старость, болезни, смерть. Окружите его жизнь только красивыми вещами: цветами, произведениями искусства. Запретите при нём говорить о смерти.

Говорят, что в саду дворца Будды даже цветку не давали завянуть. Ночью садовники обрезали их и сухие ветки, чтобы это не наводило мальчика на мысль о смерти. Будда знал только прекрасные вещи, только сны, он жил в этих снах. Но реальность слишком сильна, она проникает в каждый сон. Никто не может избежать реальности. Она ударяет в нас, подобно свежему ветру, постоянно.

Святая истина

В Бенаресе Будда начинает учить Святой истине о срединном пути и о страдании: «Есть две крайности, избегать которых обязан тот, кто ведёт духовный образ жизни. Какие же это крайности? Одна — жизнь среди сладострастия, похотей, наслаждений: это низко, неблагородно, не духовно, недостойно, ничтожно. Другая — жизнь среди самоистязания: это грустно, недостойно, ничтожно. Совершенный, избёг двух крайностей и вступил на тот совершенный путь, где ум и взор его просветляются, на тот путь, который ведёт к покою, познанию, просвещению и просветлению.

Святая истина о страдании: рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание, быть в союзе с нелюбимым — страдание, быть в разлуке с любимым — страдание, не достигнуть желаемого — страдание; одним словом — всё пятеричное (чувственное) стремление к земному — страдание.

Святая истина о происхождении страдания: это есть жажда земной жизни, ведущая от рождения к рождению, жажда наслаждений, жажда существования, жажда могущества. Святая истина об упразднении страдания: прекращение этой жажды полным уничтожением вожделений, отказом от них, стремление воздерживаться, не доставлять им ни малейшей пищи.

Святая истина о пути к упразднению страданий — это есть святая восьмеричная стезя: истинная вера, истинная решимость, истинное слово, истинное дело, истинная жизнь, истинное стремление, истинные помыслы, истинное погружение в самого себя!»

Далее Будда поучал о тленности всего земного, о том, что сквозь пелену счастья и юности просматривается страдание, в которое счастье и юность неизбежно обратятся. Будда говорил, что телесное не есть истинное Я, ибо оно подвержено болезням и смерти. Поэтому ощущения, представления и сознание — также не истинны. Отсюда — неведение, как основа страдания. Человечеству, вращающемуся среди земных забот, в них находящему удовлетворение и радость, трудно уразуметь такую вещь, как закон причинности, связь причин и действий.

Будда и Путь

Ученик спросил Мастера:
— Что есть Будда? Мастер ответил:
— Будда есть ум. Ученик спросил:
— Тогда, что есть Путь?
— Путь есть не — ум.
— Что, Будда и Путь это разные понятия?
— Будда — это открытая вытянутая рука, а Путь это рука, сжатая в кулак.

Смирение и высокомерие

Один буддийский наставник путешествовал со своими учениками и услышал однажды, как они спорят, кто из них лучше.

— Я занимаюсь медитацией уже пятнадцать лет, — сказал один.

— Я творю добрые дела с тех пор, как покинул отчий дом, — сказал другой.

— Я неизменно следую наставлениям Будды, — сказал третий.

В полдень они остановились под яблоней передохнуть. Ветви ее, отягощенные спелыми яблоками, склонялись почти до самой земли.
Тогда заговорил наставник:

— Когда дерево щедро плодоносит, ветви его склоняются низко-низко. Истинному мудрецу присуще смирение. Когда же дерево безплодно, ветви его вздымаются высокомерно и спесиво. И глупец всегда почитает себя лучше ближнего своего.

Сострадание

Будда говорил, что не может быть осознанности без сострадания, как и сострадания без осознанности. Сострадание — это внутренняя сторона осознанности.
Став просветленным, Будда отправился домой. Его отец был в гневе! Все это время он копил свои эмоции, и вот настал момент выплеснуть их. Он начал оскорблять сына, говоря: «Почему ты пришел сейчас, через 12 лет? Ты был «глубокой раной» для меня. Ты почти убил меня! Я так долго ждал! Ты не был для меня сыном, ты был врагом!»
Это продолжалось долго, Будда молчал, в его глазах была любовь и великое сострадание. «Почему ты молчишь?» — спохватился отец.
Будда сказал:

— Вначале выскажи все то, что ты накопил в себе за 12 лет. Отведи душу! Только тогда ты сможешь понять меня. Я хотел бы сказать тебе одну вещь: ты разговариваешь с кем-то другим, не со мной. Человек, который покинул твой дом много лет тому назад, не вернулся. Он умер! Я совершенно новый человек. Но сначала отведи душу, твои глаза полны гнева, так что ты не можешь даже видеть меня.
Постепенно отец остыл, он вытер слезы и с интересом стал разглядывать сына. «Да, это другой человек. Конечно, лицо и фигура те же самые, но он не знаком мне, это совершенно новое существо» — думал он про себя.
Он сказал:

— Ты изменился. Я хотел бы вкусить то, что ты вкусил. Смерть приближается, я очень стар. Посвяти меня в Тайну! Прости меня за мой гнев. Хорошо, что ты пришел.

«Есть ли у кого что спросить?»

Случилось однажды так, что один человек пришёл к Будде, когда тот уже собирался уходить из этого мира. За тридцать лет Будда восемь раз проходил через его город, а человек ни разу не удосужился подойти к Будде. Он всё откладывал и откладывал, как это делают все на свете, из-за занятости — занятия без дел.
Этот человек держал небольшой магазин, и ему приходилось поддерживать свою маленькую семью. То приходил гость, то перед самым закрытием являлся неожиданный покупатель. И когда заканчивались дела, проповедь тоже заканчивалась. И так было в течение тридцати лет много-много раз — то одно, то другое, то третье…

И в тот день, когда он услышал, что Будда уходит — побежал к нему. Он закрыл свой магазин средь бела дня и побежал туда, где был Будда. А там он принялся плакать и кричать, потому что Будда ушёл, сказав последнее «станьте себе сами островом!» людям.

Он трижды перед этим спрашивал:

«Есть ли у кого что спросить?»

А они всё плакали, и спрашивать было просто некому. Задав свой вопрос трижды, Будда лёг под деревом, закрыл глаза и приготовился к последнему путешествию.

И в этот момент прибежал тот человек и сказал:

«Не останавливайте меня, дайте спросить мне у него! Дайте мне подойти к нему!»

Ананда, ученик Будды, сказал ему: «Я узнал тебя. Мы проходили за всё время восемь раз через твой город. Будда говорил в твоём городе, что же ты не нашёл тогда времени, чтобы прийти к Нему? Где ты тогда был?»

И он ответил:

«Что я мог поделать? То моя жена была беременна, то ребёнок болел, то приходили гости, то покупатели, и я всё не мог прийти. А теперь, когда я пришёл, не останавливайте меня!»

Ананда ответил:

«Теперь поздно, и мы уже не в силах попросить его вернуться, ибо Он ушёл в Нирвану».

Но Будда всё слышал и, вернувшись в человеческий мир, сказал Ананде:

«Ананда, не мешай ему, иначе останется на мне пятном, что, пока я ещё был почти еще здесь, человек постучался ко мне в дверь, а я не открыл и не захотел помочь ему».

Будда спросил у человека:

«Ну, чего ты хочешь? Что у тебя за вопрос? Чего ты ищешь?»

Человек задал ему свои вопросы, и Будда терпеливо ответил ему. Никто больше не слышал об этом человеке. Он не стал просветлённым, а вернулся в свой городок — к своему магазину, своей жене, своим покупателям. Даже от разговора с Буддой, без собственных усилий в практике, не стать просветленным…

«Будьте сами светом для себя»

Будда умирал. Сорок лет он шёл, и тысячи следовали за ним. Теперь он умирал.
Он сказал:

«Это мой последний день. Если у вас есть, что спросить, спрашивайте. Настал час, когда каждый должен идти своим путем».

Беспросветная тьма окутала учеников Будды. Ананда — любимый ученик — заплакал, как дитя. У него из глаз катились слёзы. Он ударял себя в грудь, почти помешавшись.

«Что ты делаешь, Ананда?» — спросил Будда.

«Что нам теперь делать? — ответил Ананда. — Ты был здесь, мы шли в твоём свете. Всё было безопасно и хорошо. Мы совершенно забыли, что есть тьма. В следовании за тобой всё было светом. Теперь ты уходишь. Что нам делать?»

И он снова принялся плакать и стенать.

«Послушай, — ответил Будда. — Сорок лет ты шёл в моём свете и своего не смог достигнуть. Думаешь ли ты, что если бы я прожил ещё сорок лет, ты бы достиг своего света? Чем дольше ты идёшь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше ты теряешь. Лучше мне уйти».

Последние слова, слетевшие с уст Будды, были:
«Будьте сами светом для себя».

Гордец

Когда-то жил в Саваттхи брамин, которого все знали как Гордеца (по-палийски Манатхаддха), потому что он всегда был так занят собой и своей собственной важностью, что на всех остальных смотрел сверху вниз. Он даже отказывался выказывать формальные знаки уважения, традиционно подобающие матери, отцу, учителю и старшему брату, а вместо этого ждал, что все будут подчиняться ему.

Однажды Будда давал учение в Саваттхи, окруженный большой толпой людей. Гордец бродил по окрестностям и подошел к Будде. Понаблюдав за происходящим, он подумал: «Это знаменитый отшельник Готама дает учение посреди этой толпы. Я подойду и сяду около него. Если он заговорит со мной, я с радостью отвечу ему, но если он не обратится ко мне, я, несомненно, не заговорю первым!»

Гордец протиснулся через толпу и сел около Будды, но Будда не обратил на него внимания и продолжал давать учение. Гордец стал ждать, как решил, но через какое-то время устал от того, что его не замечают. «Этот отшельник Готама ничего ни о чем не знает, если не замечает такого человека, как я!» – подумал он и решил уйти.

Однако Будда хорошо знал, что происходит в уме Гордеца, и, как только брамин собрался уходить, он повернулся и посмотрел ему в глаза. Он обратился прямо к Гордецу, и голос его был тверд, но добр: «Нехорошо развивать в себе гордость, друг. Если здесь есть кто-то, кого ты пришел увидеть, лучше вырази ему почтение».

Гордец осознал, что Будда прочел его мысли, и потрясение от этих немногих слов поколебало его хрупкое тщеславие. Он пал ниц к ногам Будды, целуя и гладя их, и повторял свое имя: «Я Гордец, Учитель Готама, я Гордец».

Толпа была изумлена. Люди не могли поверить в то, что произошло у них на глазах. «Разве это не Гордец, который никогда не выказывал никому подобающего почтения, ни матери, ни отцу, ни учителю, ни старшему брату? А теперь посмотрите на него. Посмотрите, как он совершает простирания перед Учителем Готамой, полный смирения».

Будда сказал Гордецу: «Достаточно, брамин. Этого достаточно. Поднимись с земли и сядь здесь, рядом со мной». Гордец сделал то, что ему сказали, и сел, смиренный и полностью изменившийся. Через несколько мгновений, после того, как у него было время для того, чтобы собраться с духом и немного поразмышлять над тем, что он только что пережил, Гордец обратился к Будде. В своей речи он признал, насколько глупо вел себя в прошлом, и объявил, что теперь ясно видит, как важно выказывать почтение к родителям, учителю и старшему брату, и, прежде всего, как он заявил, он понимает, как важно почитать и уважать Просветленных.

Затем он попросил Будду принять его в качестве ученика-мирянина, начиная с этого дня и до конца его жизни.

Если человек почитает достойных почитания, будь это Просветленные или их ученики, (люди), которые вышли за пределы иллюзии и преодолели горести и стенания,

Если человек почитает имеющих подобную природу, кто, (более того), пребывает в покое и не имеет причин для страха, – заслуги такого человека неисчислимы.

Первые ученики

Будде пришло время уйти из прекрасной рощи, где он, наконец, нашел истину, которую так долго искал, и начать делиться ею с другими.

«Кого мне учить первым? – спросил он себя. – Кто сможет понять эту великую истину, которая столь глубока и столь тонка?» Мысли Будды обратились к его собственным учителям, Аларе Каламе и Уддаке Рамапутте, у которых он учился в самом начале своих поисков. Они были искренними и одаренными людьми, которые, несомненно, поняли бы его, но своим божественным оком он узрел, что оба они недавно умерли.

Потом он подумал о пяти странниках, которые были его учениками во времена сурового аскетизма и отвергли его, когда он снова начал принимать пищу. И снова, используя свое божественное зрение, он увидел, что они находятся в Оленьем Парке в Исипатане (Сарнатхе), и отправился на их поиски.

Это было время жаркого солнца и проливных муссонных дождей, а от рощи на берегу Неранджары до Исипатаны лежал путь во много миль. После долгого путешествия пешком Будда наконец прибыл в Исипатану, в Олений Парк. Пять аскетов, его бывших учеников, сидели вместе под деревом и увидели фигуру в одеяниях отшельника, приближающуюся к ним издалека. Человек показался им знакомым, и вскоре они поняли, кто это. «Это отшельник Готама, который предал нас, который отказался от борьбы и вернулся к жизни в роскоши! Что ему здесь нужно?» – говорили они между собой.

Они решили сделать вид, что не замечают его, и не выказывать ему ни малейшего почтения, как они делали это, когда поклонялись ему как величайшему из аскетов. Но, когда Будда подошел ближе, они обнаружили, что не могут поступить согласно своему решению. Что-то в его манерах и поведении вынудило их отнестись к нему с почтением, и они поднялись поприветствовать его, как приветствовали бы почетного гостя. Один из них принял его одеяние и чашу, другой приготовил сиденье из сложенных одежд, а третий набрал воды, чтобы омыть ему ноги.

Поначалу атмосфера между ними была неловкой и неуютной. Пять аскетов все еще чувствовали себя преданными Готамой, и они не могли себе представить, как кто-то, кто отверг духовный путь, как они его понимали, вообще мог обрести мудрость, которую они все искали. Однако им пришлось признать, что человек, находящийся перед ними, – не тот Готама, которого они знали. Дело было не просто в том, что он восстановил здоровье и больше не был тем худым и истощенным аскетом, рядом с которым они жили. Даже уставший и покрытый пылью после долгого путешествия, он излучал особое сияние и красоту. Находиться в его присутствии, даже просто сидеть с ним в тишине было странно и удивительно. Когда он говорил, казалось, что его слова исходят из глубочайших недр его мудрости и понимания. Он обращался к ним с такой добротой и состраданием, с которыми они никогда раньше не встречались. Вскоре все пятеро были покорены и охотно предали свои сердца Будде.

По мере того, как он говорил с ними, безмерность и важность происходящего начала медленно доходить до пяти аскетов, и поначалу даже это понимание почти потрясло их. Да, Готама действительно обрел победу над старением, болезнями и смертью! Он на самом деле постиг это! Он открыл истину, в поисках которой они, подобно ему, отказались от всего. Он достиг того, на обретение чего они сами потратили долгие и трудные, полные борьбы годы. И вот он перед ними, сидит с ними и делится с ними этой новообретенной истиной. Это было все, о чем они могли мечтать, все, чего они жаждали. Они исполнились великого ликования, настойчивости и серьезности.

Когда они сели вместе под деревом в Оленьем Парке, Будда начал давать учение. Он старался придать старым словам новое значение и значимость, вывести этих отшельников за пределы их настоящего опыта к новому видению существования. Иногда Будда давал учение, иногда они задавали ему вопросы, иногда они просто сидели вместе в молчании, размышляя и медитируя. На сон или еду оставалось не так много времени. Чтобы поддерживать свое существование, аскеты по очереди отправлялись парами за милостыней, которая способна была бы накормить их всех. Дни сменялись ночами, а ночи – днями. Вдруг улыбка озарила лицо Конданны, одного из пяти аскетов. Он и Будда посмотрели друг на друга, и немедленно в них возникла радость узнавания.

Чудеса

Однажды, когда Будда пребывал в Наланде, домохозяин по имени Кеваддха пришел к нему и сказал: «Владыка, Наланда – процветающий город с большим населением, и у тебя там уже есть множество учеников. Было бы хорошо, если бы ты попросил одного из своих монахов совершить чудо, чтобы еще больше людей Наланды были покорены этим, и всеобщая вера в тебя еще более возросла.

Будда ответил: «Кеваддха, я не обучаю своих монахов, отправляя их совершать чудеса лишь для того, чтобы произвести впечатление на мирян». Однако Кеваддхе действительно хотелось увидеть, как совершается чудо, и он настаивал, вознамерившись убедить Будду, чтобы тот послал монаха совершить чудо. Будда вновь отказался, а после того, как Кеваддха стал настаивать на своей просьбе в третий раз, он сказал: «Послушай, Кеваддха, есть три вида чудес, о которых я могу говорить на основании собственного опыта. Первый – это чудеса сверхъестественных сил, с помощью которых можно проявлять много тел, проходить сквозь стены, ходить по воде и даже посещать уделы богов. Второй вид – это чудесное чтение мыслей других людей. А третий вид – это чудо учения.

Если любое из первых двух чудес используется лишь для того, чтобы произвести на людей впечатление, их невозможно отличить от искусства мага, и в них, выполненных таким образом, нет ни малейшей духовной ценности. Я презираю такие дешевые чудеса и ничего не желаю иметь с ними общего.

Чудо учения случается, когда святой предлагает другим людям руководство в том, как им лучше жить. Когда Будда проявляется в мире и посредством собственного прямого знания и видения прозревает подлинную природу вещей и учит пути, следуя которому, ученик обретает то же знание и видение, – это подлинное чудо. На самом деле, Кеваддха, это единственное настоящее чудо». Затем Будда рассказал Кеваддхе историю о монахе, который мог совершить первые два чуда, но его силы в конечном итоге не принесли ему пользы в поисках истины.

Жил однажды монах, который очень хотел разрешить один вопрос и искал на него ответ. Вопрос был таков: «Где окончательно исчезают четыре великих элемента земли, воды, огня и воздуха, так чтобы ничего не оставалась ни от одного из них?» Когда он вошел в глубокое сосредоточение, перед ним открылся путь в удел богов, и этот монах вознесся в измерение четырех великих царей. Думая, что найдет ответ там, он задал свой вопрос богам.

«Мы не знаем, – ответили боги, – но, несомненно, четыре великих царя знают. Иди и спроси у них». Однако четыре великих царя, когда он задал им вопрос, тоже не знали ответа и в свою очередь предложили, чтобы монах спросил об этом у высших богов небес Тавитимса. Он поднялся в это возвышенное измерение, но и там боги были неспособны дать ему ответ. Так монах поднимался выше и выше и побывал на многих небесах, пока со временем не добрался до небес Брахмы, небес высочайших из богов.

Там монах снова задал свой вопрос, и снова его ждало разочарование. «Мы не знаем ответа на твой вопрос, монах, – ответили боги, – но есть Брахма, великий Брахма, непревзойденное великое существо, создатель и творец, всевидящий, всемогущий, владыка всех, кто есть и кто будет, который намного выше нас. Он, вне всякого сомнения, сможет ответить на твой вопрос».

«Где можно найти великого Брахму, друзья?»

«Сейчас его нет здесь, и не нам знать, куда приходит и уходит великий Брахма. Но мы можем сказать, что он собирается вернуться, когда великий свет начинает сиять как раз перед тем, как он возвращается».

Монах подождал, и вскоре он увидел великий свет, за которым последовало прибытие Брахмы. Монах приблизился к великому богу и задал ему свой вопрос:

– Где окончательно исчезают четыре великих элемента земли, воды, огня и воздуха, так чтобы ничего не оставалось ни от одного из них?

– Я великий Брахма, непревзойденное великое существо, создатель и творец, всевидящий, всемогущий, владыка всех, кто есть и кто будет.

Сбитый с толку таким ответом, но непоколебимый в своей решимости, монах сказал:

– Друг, я спрашивал не об этом. Я хочу знать, где окончательно исчезают четыре великих элемента земли, воды, огня и воздуха, так чтобы ничего не оставалось ни от одного из них.

И снова Брахма ответил:

– Я великий Брахма, непревзойденное великое существо, создатель и творец, всевидящий, всемогущий, владыка всех, кто есть и кто будет.

– Друг, я спрашивал тебя не о том.

Монах снова терпеливо повторил свой вопрос. На этот раз Брахма взял его за руку и отвел в сторону:

– Здешние боги думают, что я знаю все, и я не могу отвечать в их присутствии. Я не знаю, где окончательно исчезают четыре великих элемента. Лучше возвращайся и спроси у Будды, и слушай очень внимательно, что он тебе скажет.

Поэтому Кеваддха спустился с небес и задал свой вопрос Будде. «Твой вопрос неправильно выражен, – ответил Будда. – Правильный вопрос таков: где земля, вода, огонь и воздух не имеют никакой опоры. А ответ таков: там, где сознание лишено признаков, безгранично и светоносно».

Кеваддха поразмышлял над этой историей и больше не докучал Будде просьбой о том, чтобы его ученики совершили чудеса. Его вера в Будду обрела подтверждение и усилилась, и Кеваддха вскоре обрел проникновение, которое сделало необратимым его путь к Просветлению.

Люди, принимающие неистинное за истинное, видящие в истинном неистинное, чей удел – ложные воззрения, не обретут истины.
Люди, познавшие истинное как истинное, а неистинное как неистинное, чей удел – верные воззрения, обретут истину.

Огнепоклонники

Во время своих странствий Будда пришел в место под названием Урувела, где жила тысяча аскетов-огнепоклонников, которые скручивали свои длинные волосы в спутанные пряди. Ими руководили три отшельника, и все они носили имя Кассапа. У Кассапы Урувелы было пятьсот учеников, у Речного Кассапы – триста, а у Кассапы Гайи – двести.

Будда отправился в место затворничества Кассапы Урувелы и попросил провести ночь в огненной пещере, где аскет выполнял свое ритуальное поклонение. Кассапа не возражал, но предупредил Будду, что ужасный нага, драконоподобный змей, живет в пещере. Он был необычайно могуществен и обладал смертельным ядом, и, почти несомненно, должен был убить Будду. Будда, казалось, был рад рискнуть своей жизнью таким образом, поэтому слегка удивленный Кассапа согласился разрешить ему остаться в огненной пещере.

Будда вошел в пещеру, постелил тростниковый коврик и устроился медитировать. Когда дракон-змей увидел это, он очень рассердился и напустил в комнату дыма, намереваясь выпроводить незваного гостя, но Будда ответил тем, что напустил еще больше дыма. Тогда нага впал в ярость и создал пламя, но Будда ответил ему собственным пламенем, и казалось, что огненная пещера раскалилась, как огромная печь. «Что ж, этому монаху пришел конец!» – самодовольно подумал Кассапа, увидев это. Но утром, к его удивлению, Будда вышел невредимым из огненной пещеры и показал ему змея, который теперь стал лишь маленькой безвредной змейкой, свернувшейся в его чаше для подаяния. Кассапе нехотя пришлось признать происшедшее, но он считал себя выше Будды и сказал себе: «Этот монах и вправду могуществен, но он не такой Просветленный мастер, как я!»

На следующий вечер Будда отправился в близлежащий лес, и ночью четыре великих царя, защитника мира, пришли выразить ему почтение и послушать его учение. Когда Будда давал учение, великий свет озарил лес и небо, так что его можно было видеть отовсюду. Утром Кассапа, который наблюдал это магическое явление, спросил у Будды, кто посетил его прошлой ночью. Когда Будда рассказал ему, что четыре божественных царя пришли послушать его учение, Кассапа был глубоко впечатлен, но снова подбодрил себя такой мыслью: «Этот монах и вправду могуществен, но он не такой Просветленный мастер, как я!»

Вскоре после этого должна была состояться великая огненная церемония, на которую многие должны были прийти издалека, принести пищу и другие хорошие подношения. Кассапа подумал про себя не без беспокойства: «Многие из моих почитателей придут завтра, и если этот монах Готама покажет перед ними одно из своих чудес, его слава возрастет, а моя – уменьшится. Надеюсь, что он не придет».

Зная, о чем думает Кассапа, Будда удалился и не присутствовал на огненной церемонии. На следующий день, скрывая облегчение и сделав вид, что разочарован, Кассапа спросил у Будды, где тот был. Будда прямо ответил Кассапе, что прочитал его мысли и, зная о его опасениях, отправился прочь. Кассапа был несколько смущен, но, тем не менее, снова подумал: «Этот монах и вправду могуществен, но он не такой Просветленный мастер, как я!»

Дни проходили, и все продолжалось в таком же духе. Будда снова и снова показывал свои потрясающие силы, а заносчивый Кассапа продолжал думать про себя: «Он не Просветленный мастер, как я!»

Желая помочь ему увидеть истину, Будда однажды решил, что нужен резкий удар. Он прямо сказал Кассапе: «Слушай, Кассапа, ты не Просветленный мастер и не приближаешься к тому, чтобы им стать. Более того, ничто из того, что ты делаешь, не сделает тебя таковым и даже не позволит тебе вступить на путь к Просветлению. Ты понимаешь?»

От этого резкого удара самообман Кассапы наконец рассеялся, и он осознал, какая глубокая пропасть отделяет его от Будды. Он смиренно бросился в ноги Будде и попросил, чтобы он принял его в качестве ученика. Будда радостно согласился, но у Кассапы было большое число последователей, которые верили в него, и он не мог отвергнуть их, не побеседовав с ними. Следовательно, Будда настоял, что, прежде чем он примет Кассапу в качестве ученика, Кассапа должен объяснить свои намерения ученикам и освободить их от обязательств по отношению к нему, чтобы они сами могли выбрать себе духовный путь. Будучи свидетелями последних событий и видя могущество Будды своими глазами, все до единого последователи Кассапы решили присоединиться к нему и стать учениками Будды. Они отрезали свои спутанные волосы, выбросили их в реку вместе со своими ритуальными принадлежностями и посвятили себя Будде и его учению.

Ниже по течению реки Речной Кассапа и его последователи увидели, как по волнам плывут пряди и ритуальные предметы, и им стало любопытно, что же, в конце концов, происходит. Они очень обеспокоились тем, что же стало с Кассапой Урувелы и его учениками, и отправились вверх по течению реки, чтобы это выяснить.

Когда они узнали, что произошло, Речной Кассапа спросил Кассапу Урувелы: «Этот путь лучше?» «Несомненно, да!» – был ответ. Поэтому Речной Кассапа посоветовался со своими тремястами учениками, и они все решили стать последователями Будды. Вскоре по реке поплыли еще триста отрезанных шевелюр и ритуальных предметов.

Их заметили Кассапа Гайи и его последователи. Они, в свою очередь, тоже обеспокоились судьбой своих собратьев-огнепоклонников и поспешили в Урувелу, чтобы узнать, что случилось. Вскоре они тоже убедились в превосходстве учения Будды и стали его учениками. Так община его последователей пополнилась еще на тысячу человек.

Если месяц за месяцем в течение ста лет некто будет тысячекратно совершать жертвоприношения, а другой человек лишь на единственное мгновение почтит того, кто (духовно) развит, то лучше совершить этот (поступок), выражающий почтение, чем сто лет совершать жертвоприношения.

Пусть некто поддерживает священный огонь в лесу сотню лет, но, если он почтит (духовно) развитого человека хотя бы на мгновение, то лучше совершить этот (поступок), выражающий почтение, чем сто лет (поддерживать священный огонь).

Якша Алави

Царь Алави, одного из многочисленных маленьких царств Северной Индии, регулярно отправлялся на охоту со своей армией, чтобы держать ее в боевой готовности. Однажды зверь, за которым они охотились, ускользнул от царя, который лежал в засаде, и, согласно обычаю, теперь его долгом было загнать его. После того, как погоня завела его глубоко в джунгли, он, наконец, поймал и убил зверя. Возвращаясь домой очень поздно, измотанным, он прошел под деревом баньяна, в котором располагался дворец якши. У этого якши было разрешение от царя якшей съедать каждого, кто вступит в тень этого дерева, и он был обрадован, когда увидел такую вкусную закуску. Он схватил царя и рассказал ему о своем намерении съесть его. Царь был в ужасе при мысли о том, что станет ужином для якши и отчаянно пытался убедить это создание освободить его. Это ему удалось, но цена была дорогой. В обмен на свою собственную жизнь он пообещал обеспечивать якшу постоянной едой в виде человеческого существа и чаши с пищей.

Поначалу якше скармливали преступников царства Алави, и такой выбор казался разумным. Но через какое-то время преступников не осталось, поэтому каждой семье приказали по очереди жертвовать ребенком, чтобы отдавать его якше. Семьи начали уезжать из города, и со временем, через двенадцать лет, в городе остался только один ребенок – сын самого царя. Царь не мог нарушить своего обещания и, хотя это и доставляло ему великие страдания, приказал одеть мальчика в лучшие наряды и привести к якше.

К счастью, в дело вмешался Будда. Он путешествовал в этой части страны и услышал историю о якше. Будда отправился во дворец якши в дереве баньян и попросил разрешения увидеться с ним, но ему сказали, что якша отправился на собрание якшей в Гималаях. Будда настоял на том, чтобы подождать его и убедил привратника впустить его, не обращая внимания на предупреждения о том, что якша, вернувшись домой и найдя его там, непременно съест его. Он сам сел на троне якши и, ожидая его, стал разговаривать с женщинами из семейства якши. Два других якши летели по воздуху, направляясь на собрание, и, обнаружив, что не могут пролететь над местом, где сидел Будда, спустились, чтобы выяснить, что происходит. Они поговорили с Буддой и выразили ему свое почтение, прежде чем продолжить путешествие в Гималаи.

Когда якша Алави услышал, что монах устроился в его дворце и восседает на его троне, он очень рассердился и отправился домой в великой спешке. Прибыв, он стал проявлять свои сверхъестественные силы, чтобы столкнуть Будду со своего трона. Когда все его усилия оказались напрасны, он попробовал другую тактику. Он попросил Будду покинуть дворец, и, к его изумлению, Будда сделал это. Чтобы проверить, насколько хорошо монах будет подчиняться его воле, якша попросил Будду вернуться, что тот и сделал. Наслаждаясь силой этих простых команд, якша повторил их три раза, но на четвертый раз Будда отказался снова войти в здание. Якша стал задавать Будде вопросы, надеясь снова обрести власть над ним, но ответы Будды удивили его своей мудростью, и постепенно его сердце открылось истине. Отказавшись от своего желания обрести власть над Буддой, якша полностью покорился ему и попросил разрешения стать его учеником. В ту же ночь знание и видение подлинной природы вещей пробудились в нем.

На следующее утро печальная процессия подошла к дворцу якши: слуги царя Алави привели юного царевича, чтобы принести его в жертву. Исправившийся якша со стыдом и смущением встретил это напоминание о своем жестоком прошлом и охотно отдал мальчика Будде, который благословил его и отдал царским посланникам, чтобы те вернули его царю. С тех пор царевич получил имя «Хаттхака», или «тот, кто был передан».

Когда жители Алави узнали, что якша исправился и стал учеником Будды, они испытали огромное счастье и облегчение. Они построили якше особый дом в красивом месте и регулярно делали ему подношения в виде цветов, благовоний и других приятных вещей. Это место стало известно как святилище Алави и стало любимым местом отдыха Будды в его путешествиях.

Принц Хаттхака, когда вырос, стал одним из главных учеников-мирян Будды, и вскоре у него было много своих собственных учеников. Однажды, остановившись в святилище Алави, Будда стал хвалить Хаттхаку и перечислил семь превосходных и чудесных качеств, которыми обладал Хаттхака. Этими качествами были вера, добродетель, понимание, стремление не подводить своего учителя, внимательность в слушании, щедрость и мудрость. Один из присутствующих при этом монахов передал эту похвалу Хаттхаке, и прежде всего он ответил, что надеется, что только монахи были там, когда Будда хвалил его, а учеников-мирян не было. Услышав это, Будда добавил к этому перечислению еще одно качество – скромность.

В другой раз, когда Будда остановился в Алави, Хаттхака пришел к нему с пятьюстами учениками-мирянами, и все они достигли значительного духовного уровня.

«У тебя очень много последователей, Хаттхака, – отметил Будда. – Как тебе удается привлечь так много учеников?»

«Я применяю четыре средства, которым ты научил меня, чтобы вызывать симпатию между людьми. На благо тех, кто откликается на щедрость, я практикую щедрость. На благо тех, кто откликается на добрую речь, я практикую добрую речь. На благо тех, кто откликается на добрые дела, я практикую добрые дела, а на благо тех, кто откликается на отношение к ним, как к равным, я практикую непредвзятость. Именно так я привлекаю людей и таким образом создаю общину учеников».

Будда был доволен, услышав такой ответ. Он дал учение Хаттхаке и его ученикам, и позже, когда они ушли, снова обратился к монахам с похвалой Хаттхаке.

Кто бы ни был деятелен, памятлив, чист в поведении, рассудителен, умерен, добродетелен и внимателен, слава такого необычайно возрастает.

С помощью энергии, внимательности, умеренности и контроля, пусть человек, обладающий пониманием, воздвигнет (себе) остров, который не сможет сокрушить ни один поток.

Обладая неправильным пониманием, духовно незрелые повергают себя в невнимательность. Человек, обладающий пониманием, охраняет внимательность как свое главное сокровище.

Рахула

Когда царевич Сиддхартха отправился на свои поиски, сын, которого он оставил, был еще младенцем. К тому времени, когда Будда вернулся в Капилавасту, царевичу Рахуле исполнилось семь лет. Готама и его обширная семья вскоре снова сблизились, хотя и совсем по-другому, чем прежде, и вскоре Будда стал регулярно посещать дворец. Во время одного из этих посещений Яшодхара, его бывшая жена, отправила мальчика к Будде, сказав ему, чтобы он спросил у отца о своем наследстве: она надеялась, что, возможно, он формально передаст все свои права сыну. Маленький царевич ходил следом за Буддой и говорил: «Отдай мне мое наследство, монах. Отдай мне мое наследство, монах». Будда, однако, предпочел понять эту просьбу совсем не так, как хотелось Яшодхаре. Он уже объяснил царю Шуддходане, что теперь считает себя принадлежащим не к земному царскому роду, а к благородному роду Будд. Если у него и было наследство, которое он мог передать, то это его мудрость и сострадание, которые по праву принадлежат от рождения каждому человеческому существу, готовому совершить усилия, чтобы их достичь. Поэтому, поскольку мальчик все ходил и ходил за ним, настойчиво повторяя просьбу, Будда приказал Сарипутте, одному из своих главных учеников, посвятить его в монахи. Так Рахула стал мальчиком-монахом и был доверен заботе и наставничеству Сарипутты.

Когда старый царь услышал об этом, он был очень расстроен. Для него это означало, что он потерял не только своего сына, но и внука, которые были наследниками его титула и богатств. Видя его горе, Будда согласился, чтобы в будущем ни одного мальчика не посвящали в монахи без согласия родителей, но Рахула остался монахом, и когда Будде и его последователям пришло время покинуть Капилавасту, он ушел вместе с ними. Готама принял близкое личное участие в продвижении Рахулы и часто проводил с ним время, передавая учение юному монаху.

Через четыре года после того, как они покинули Капилавасту, Будда сел вместе с одиннадцатилетним Рахулой, чтобы передать ему учение о нравственности. Он взял ковш и налил в него немного воды.

– Рахула, ты видишь это небольшое количество воды в ковше?

– Да, Владыка.

– Что ж, если люди не уделяют должного внимания тому, чтобы сознательно не произносить лжи, в них столь же мало добра.

Затем Будда выплеснул воду и спросил Рахулу, видел ли тот, что он сделал.

– Да, Владыка.

– Рахула, если люди не уделяют должного внимания тому, чтобы сознательно не произносить лжи, они выплескивают, подобно этому, хорошее в себе.

Перевернув ковш вверх дном, Будда сказал:

– Рахула, если люди не уделяют должного внимания тому, чтобы сознательно не произносить лжи, они относятся к хорошему в себе подобно этому.

Снова перевернув ковш, Будда спросил:

– Рахула, видишь ли ты, что ковш теперь пуст?

– Да, Владыка.

– Если люди не уделяют должного внимания тому, чтобы сознательно не произносить лжи, они пусты от добра, подобно этому ковшу. Представь огромного царского военного слона. Если в битве слон пользуется головой, бивнями, ногами и телом, но отводит хобот, это значит, что этот царский слон еще не полностью обучен. Только когда он пользуется и хоботом, он полностью обучен. Подобно этому, если человек не уделяет должного внимания тому, чтобы сознательно не произносить лжи, я не считаю его полностью подготовленным. Ты должен упражняться в том, Рахула, чтобы никогда не лгать, даже в качестве шутки. Для чего нужно зеркало, Рахула?

– Для того, чтобы смотреть на себя, Владыка.

– Ты должен всегда смотреть на себя, Рахула, исследуя все поступки, которые ты совершаешь телом, речью и умом.

Вот так Будда обучал Рахулу, пока тот был мальчиком, пока становился юношей и молодым человеком. Когда ему было двадцать один год, Рахула достиг Просветления.

Человек может одержать победу над тысячами и тысячами людей, но тот, кто побеждает себя, – воистину величайший воин.

Воистину, лучше победить себя, чем побеждать других людей.

Основополагающая истина

Во времена Будды в селении неподалеку от Наланды, где впоследствии располагался великий буддийский университет, жили два молодых человека, которых звали Шарипутра и Маудгальяяна. С детства они были близкими друзьями, и теперь они заключили соглашение. Они решили покинуть дом в поисках истины, в поисках великого просветленного учителя – что было не таким уж необычным делом для Индии того времени. Соглашение между друзьями заключалось в том, что они начнут свои поиски в противоположных направлениях. Тот, кто найдет просветленного учителя первым, должен был пойти и рассказать другому, они оба стали бы его учениками. Поэтому Шарипутра отправился в одном направлении, а Маудгальяяна – в другом.

Шарипутра оказался удачлив. Он не успел отойти далеко, ему не пришлось блуждать много недель, прежде чем он увидел, как кто-то идет в отдалении и, казалось, – вряд ли он осмеливался надеяться на то, что это была истина – но было что-то в этом человеке, что показалось ему особенным. Может ли этот человек быть Просветленным? Когда незнакомец подошел ближе, Шарипутру еще больше поразило его поведение, его манеры – настолько, что он без колебаний задал ему вопрос, который и поныне является в Индии Вопросом с большой буквы. Люди не склонны говорить о погоде или о чем-то подобном. Они даже могут не поинтересоваться вашим здоровьем. Они, как это сделал Шарипутра, прямо спрашивают о главном: «Кто твой учитель?»

На Востоке, особенно в Индии и Тибете, на протяжении тысяч лет было традицией, чтобы у каждого человека был учитель, от которого человек получал какую-то духовную практику. Возможно, в наши дни все немного изменилось, но часто люди по-прежнему считают, что если у вас нет духовного учителя, вряд ли вы существуете как человек. Вы можете точно с тем же успехом быть кошкой или собакой, как человеком, у которого нет духовного учителя. Поэтому первое, что вы хотите узнать, – к какой линии передачи или духовной традиции принадлежит человек.

Поэтому Шарипутра спросил незнакомца: «Кто твой учитель?» Так случилось, что незнакомец был одним из пяти первых учеников Будды по имени Ашваджит. После Просветления Будда решил отыскать пятерых своих прежних спутников и поделиться с ними своим опытом истины. Он нагнал их в месте под названием Сарнатх, и – после некоторого сопротивления с их стороны – ему удалось передать им свой опыт. На самом деле, очень скоро эти пятеро стали Просветленными. Другие люди пришли послушать учения Будды и также обрели Просветление. Вскоре в мире было уже шестьдесят просветленных существ. И Будда сказал им: «Я свободен от всех уз, человеческих и божественных. Вы также свободны от всех уз, человеческих и божественных. Теперь идите и учите всех существ ради блага и счастья всего мира, из сострадания и любви ко всем живущим». Так его ученики разошлись во всех направлениях и исходили северную Индию вдоль и поперек, пытаясь повсюду передавать учение Будды.

Поэтому Ашваджит сразу ответил: «Мой учитель – Гаутама, появившийся на свет в роде Шакья, Просветленный, который стал Буддой». Когда Шарипутра услышал эти слова, он был вне себя от радости, но все еще не до конца удовлетворен. Его следующий вопрос – можно было это предвидеть – был: «Чему учит Будда?» Несомненно, это еще одна вещь, которую вы захотите узнать.

Ашваджит и сам обрел Просветление, но он был очень скромным человеком. Он сказал: «Я недавно встал на путь. И не слишком хорошо знаю учение. Но той малостью, что знаю, я поделюсь с тобой». Сказав так, он произнес строфы, которые с того времени стали известными во всем буддийском мире: «Будда объяснил источник тех вещей, которые развиваются из причин и условий. Он также объяснил их прекращение. Это учение Великого шраманы».

Это было все, что он произнес. Но, когда Шарипутра услышал эти строфы, все его существо как бы превратилось во вспышку озарения, и он понял, что это истинно. Что бы ни возникало, оно возникает в зависимости от условий; когда этих условий больше не существует, оно прекращается. Постигнув это, Шарипутра сразу стал тем, кого в буддизме называют «Вступившим в поток» – то есть он вступил в поток, который рано или поздно должен был привести его к освобождению Просветления. И, конечно, он немедленно отправился на поиски своего друга Маудгальяяны, чтобы рассказать ему, что учитель найден. Впоследствии два друга стали главными учениками Будды.

Строфу, которую повторил Ашваджит и которая оказала такое огромное влияние на юного Шарипутру, можно отыскать во всех странах, где распространено учение Будды. Вы обнаруживаете ее в Индии, в виде оттисков под рисунками. Вы находите ее на глиняных печатях в руинах монастырей: тысячах и тысячах маленьких печатей, на которых – только эти слова. Вы находите ее в Китае, находите в Тибете. В Тибете, сосредотачиваясь на образе Будды, зачастую делают сотни тысяч крошечных оттисков этой строфы и покрывают ими рисунок, и это является частью сосредоточения.

Сутра Сравнений

Так я слышал. Однажды бхагаван находился в городе Шравасти, в роще Джетавана в саду Анатхапиндады. Окруженный великим собранием [его учеников] Почитаемый Миром сказал царю Прасенаджиту: «О великий царь! Ныне я расскажу тебе короткую притчу, в которой повествуется о том вреде, который приносит привязанность к сансарным явлениям. Ныне, ты, о царь, должен внимательно выслушать ее и хорошо обдумать!

Давным-давно, многие кальпы тому назад был один человек, который шел через бесконечный лес. На него напал разъяренный слон. Обуянный страхом тот человек побежал прочь. Нигде не было никакого убежища. [На своем пути] человек увидел пустой колодец. Рядом были корни какого-то дерева. Он залез в колодец и уцепился за корень. Там были две мыши, белая и черная, которые грызли тот древесный корень. На четырех стенах висели четыре ядовитые змеи, которые стремились ужалить того человека. Внизу находился ядовитый нага. Человек тот испытывал ужас при виде змей. Он боялся, что тот корень сломается. В корнях дерева был мед, и тот человек мог проглотить пять капель меда. Дерево раскачивалось, и пчелы полетели вниз, жаля человека. [Внезапно] возникло яростное пламя, которое начало сжигать дерево».

Царь спросил: « Почему же тот человек, подвергшись столь невообразимым страданиям, продолжал питать столь ничтожные желания?»

Почитаемый Миром, сказал ему: «О Великий Царь! Бесконечный лес здесь означает длинную ночь неведения, которая тянется долго-долго. То, что здесь говориться о том человеке, относится к любому из существ, странствующих в сансаре. Слон означает непостоянство. Колодец означает сансару. Корень древа над опасным обрывом означает жизнь. Черная и белая мыши означают день и ночь. То, что они грызут корень дерева, означает мысли о смерти, [которая неизбежно когда –нибудь наступит]. Четыре ядовитые змеи означают четыре великих элемента. Пять капель меда означают пять видов вожделения. Пчелы означают извращенные и ложные мысли. Пламя означает старость и болезни. Ядовитый нага означает смерть. Поэтому, о великий царь, ты должен знать, что жизнь, старость, болезни и смерть чрезвычайно ужасны! Ты должен постоянно памятовать о них и не должен позволять пяти видам вожделения овладеть тобой!

Затем, Почитаемый Миром изрек такое славословие:

«Бесконечный лес – это путь во мраке неведения. Идущий человек означает обычное живое существо.

Со слоном сравнивается непостоянство [всех явлений сансары].

Колодец означает берега жизни и смерти.

С корнем дерева сравнивается жизнь.

Две мыши — это день и ночь.

То, что они грызут корень, символизирует мысли о собственной неизбежной гибели.

Четыре змеи – это четыре великих элементов.

Капли меда означают пять видов вожделения.

С укусами пчел сравниваются извращенные и ложные мысли.

Пламя это старость и болезни.

Ядовитый нага символизирует страдания, переживаемые в процессе умирания.

Мудрый смотрит на все эти явления так:

Слон способен пересечь реку жизни в брод!

Того, чей ум не запятнан пятью желаниями,

Называют человеком обретшим освобождение.

Океан неведения — опасное место.

Там правит царь смерти!

Того, кто остается спокоен, узнав об опасностях, которые таят в себе звуки и цвета,

И не желает расставаться с ними, называют притхаджана(любое живое существо, которое не придерживается какого-либо свода правил аскетической самокультивации и живет, руководствуясь собственными инстинктами, а также принятыми в его обществе нормами поведения и «комформистской» моралью)

Когда царь Прасенаджит услышал проповедь Будды об опасностях сансары, он испытал никогда прежде не испытываемое им чувство разочарования [во всех мирских явлениях]. Он сложил ладони перед грудью и с чувством искреннего почтения сказал Будде: «О Почитаемый Миром! Ныне ты, о татхагата, явив свою милость, изрек эту чрезвычайно чудесную проповедь Дхармы. Я склоняюсь пред тобой!»

Будда сказал: «Хорошо! Хорошо! О великий царь! Тебе следует не лениться практиковать в соответствии со всем, что я сказал!»

Прасенаджит и все присутствовавшие на том великом собрании испытали великую радость, уверовали, приняли и стали исполнять.

источник