Для охоты за военными и другими секретами сегодня всё чаще используются экстрасенсы

В Интернете на сайте о промышленном шпионаже я нашёл маленькую заметку о том, что известной автомобильной фирме пришлось несколько раз менять дизайн разрабатываемой новой марки очень дорогого лимузина, который должен стать конкурентом известной машины миллионеров «ламборджини диаболо». Все работы над ним велись в обстановке строжайшей секретности. Но как только изготавливали модель авто в натуральную величину без внутренних узлов, главный конкурент сразу же узнавал, как оно выглядит. Причём модель находилась под круглосуточной охраной в особом помещении, куда имел доступ ограниченный круг самых доверенных служащих фирмы. Несмотря на тщательное расследование, её руководство так и не смогло установить, как происходит утечка информации.

Ясный взгляд цвета хаки

Когда я прочитал о неприятностях автодизайнеров, мне пришла мысль, что, возможно, я знаю ответ на загадку с моделью новой марки. Но сначала небольшое пояснение.

В 1993 году «Чудеса и приключения» напечатали мою статью об экспериментах ЦРУ с «шпионами-ясновидящими». В ней также рассказывалось о том, как в 1981 году в ходе операции «Зимний урожай» экстрасенсы определили, где террористы из «Красных бригад» прятали похищенного ими американского генерала Доузера.

А недавно одно издательство предложило мне подготовить книгу об операциях тайного фронта. Когда рукопись была готова, я попросил моего хорошего знакомого Дмитрия Борисовича Ефимова, полковника КГБ в отставке, прочитать её и сделать свои профессиональные замечания. В целом она чекисту понравилась. Но Дмитрий Борисович предложил наряду с очерком об американских «экстрасенсах специального назначения» рассказать и об их советских коллегах. Для этого он познакомил меня с одним из них, который просил не называть его фамилию, а только имя Олег. То, что я услышал от него, оказалось совершенно неизвестной страницей в моём объёмистом досье об экстрасенсорных возможностях человека. Причём Олег предупредил, чтобы при публикации я не выдумывал небылиц. Поэтому привожу его рассказ.

– Учтите, что я давал подписку о неразглашении военной тайны. Поэтому расскажу лишь в общих чертах, как у нас готовят для ГРУ, военной разведки, необычных псиспециалистов, в частности ясновидящих, что, с точки зрения ортодоксальной науки, в принципе невозможно. Однако я сам стал ясновидящим, потому что выучился этому искусству. Но не у магистров магии, которые публикуют объявления о наборе на всевозможные курсы волшебства и колдовства, а на засекреченном спецотделении в одной подмосковной военной академии. Оно было создано для подготовки военных экстрасенсов, или «космоэнергоспецоператоров», как именовалась наша военно-учётная специальность (ВУС). В целях конспирации нас называли просто «спецоператорами».

Раньше ничего необычного я за собой не замечал. Правда, в детстве, когда мы с ребятами играли в прятки, я всегда знал, где кто спрятался, но не придавал этому значения. Позднее на экзаменах в школе и военном училище безошибочно выбирал из разложенных на столе билетов самый для меня «счастливый». После училища некоторое время служил в части. Потом, чтобы ускорить военную карьеру, решил поступить в академию. После вступительных экзаменов всем, кто прошёл по конкурсу, устроили так называемый «карточный отбор», о котором мы ничего не знали. Нет, речь шла не об игре в карты и подверженности азарту. Эксперты психологи изучали наши фотографии и составляли по ним психологический портрет поступающего: его способности, склонности, характер вплоть до слабых мест и тайных пороков. Затем были различные тесты и устное собеседование.

Таким способом в нашу первую спецгруппу отобрали 12 офицеров, у которых эксперты обнаружили неординарные экстрасенсорные способности. Вообще в той или иной степени они есть у каждого человека, но сами собой проявляются в очень редких случаях. Однако их можно развить, если делать это на основе научной методики. Так нам сказали на первом же занятии, предупредив, что для этого от нас потребуется напряжённая работа на протяжении длительного времени. На первом этапе нам предстояло научиться экстрасенсорной дистанционной биолокации, то есть определять, где именно находится заданный объект. А к концу третьего года обучения мы должны были видеть, что происходит в каком то месте, удалённом от оператора на значительное расстояние.

Честно говоря, когда мы услышали, чего от нас ждут, то усомнились, что это вообще возможно, не говоря уже о том, что мы сможем овладеть искусством ясновидения. И тут нужно отдать должное нашим наставникам. Будучи хорошими психологами, они сразу постарались избавить нас от сомнений в успехе. А главное, вызвать у желторотых неофитов из армейских частей здоровый азарт по принципу: не боги горшки обжигают, и если кто то смог, то чем я хуже?

Для этого нам прочитали вводный курс экстрасенсорики, в котором приводились впечатляющие примеры ясновидения. Например, мало кто знает, что в середине 20-х годов в спецотделе ОГПУ существовала секретная нейроэнергетическая лаборатория. Руководил ею доктор Александр Васильевич Барченко, который привёз из Лапландии лопаря ясновидящего по имени Иван. Барченко приносил ему фотографии различных людей, и тот рассказывал, где они находятся и что делают. Начальник спецотдела Глеб Бокий решил использовать ясновидящего в тайных интригах против заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды. Однажды вечером он вместе с Барченко пришёл к лопарю и, показав карточку мужчины с худым костистым лицом, похожим на морду песца, спросил, чем тот сейчас занимается. Иван «увидел», что этот человек лежит голый в большой кровати с двумя обнажёнными женщинами, которые делают с ним что то непонятное. Во всяком случае у лопаря не хватило русских слов, чтобы описать увиденное. При этом ясновидящий понятия не имел, о ком он рассказывает эти пикантные подробности. Негласная проверка, устроенная Бокием, подтвердила абсолютную достоверность «картинки», увиденной сенсом: в тот вечер «песец», а это был зампред Ягода, устроил на конспиративной квартире оргию с двумя девицами.

Знакомили нас и с результатами экспериментов с пси-операторами, которые проводились американскими спецслужбами. В частности, ЦРУ использовало в качестве «шпионов-фантомов» сенситивов Свона и Прайса, которые мысленно проникали на военные базы, как советские, так и американские, и с большой точностью описывали находившуюся там военную технику. Например, Прайс детально описал новейшую радиолокационную систему, только что развёрнутую в советском центре ПВО за Уралом. Кроме того, нас познакомили с выдержками из секретного доклада начальника разведывательного управления министерства обороны США генерал лейтенанта Дэниеля Грэхэма. В нём говорилось, что в одном случае пси-операторы точно определили местонахождение новой базы советских подводных лодок на Камчатке, которую не могли засечь спутники-шпионы. В ходе другого эксперимента сенситивы правильно указали координаты двадцати туннелей, прорытых северокорейцами вблизи демилитаризованной зоны.

Но самым впечатляющим был результат использования экстрасенсов, обладающих даром ясновидения, для оценки системы шахтного базирования стратегических ракет «МХ». Военные считали её очень надёжной, поскольку она предусматривала перемещение каждой ракеты между многими шахтами. В результате противник не должен был знать, по какой шахте наносить удар. Однако, к изумлению военных, во время экспериментов сенситивы запросто указывали местонахождение ракет на тот или иной отрезок времени. Причём их результаты были вполне достоверными с учётом неизбежных статистических погрешностей. Неуязвимость ракет оказалась под сомнением, и это заставило Пентагон отказаться от системы шахтного базирования.

Естественно, после такой «накачки» мы с большим рвением взялись за учёбу. Наша учебная программа была очень насыщенной. Помимо военных дисциплин много времени отводилось психологии и философии, включая оккультные и эзотерические учения. Но главным, конечно, были спецпредметы. Важное место в них отводилось информации в самом широком смысле: её получению, анализу, усвоению, хранению.

Обычные люди ошибочно думают, будто ясновидящему достаточно просто захотеть что-то увидеть и в его мозгу появится нужная картинка. На самом деле этот процесс напоминает сон, в котором картинки-сновидения непрерывно сменяют друг друга. Поэтому, во¬первых, надо научиться моментально оценивать их, чтобы не пропустить то, что вы захотели увидеть. А во¬вторых, уметь останавливать «киноленту» на нужном «кадре» и удерживать его перед мысленным взглядом. Только тогда вы сможете во всех деталях рассмотреть происходящее за тридевять земель от вас. Затем необходимо запомнить увиденное, иначе всё пойдёт насмарку. Мысленные картинки нередко бывают подобны сновидениям и быстро улетучиваются из сознания, как только вы перестаёте сосредотачиваться на них. Все эти элементы неразрывно связаны между собой. В их совокупности и заключается искусство ясновидения, которое приходит лишь после многих сотен часов напряжённых тренировок.

Как я уже говорил, на первом этапе мы учились только определять, где находится объект поиска, неважно, живой или неживой. Происходило это так. На практическом занятии в комнату входила преподавательница и говорила: «Сегодня я спрятала такой то предмет. Найдите его». Прежде всего, мы старались расслабиться, чтобы войти в изменённое состояние сознания, или транс, как его называют в обиходе. Затем, используя словесное описание предмета, добивались, чтобы он появился перед нашим мысленным взором, и как можно дольше рассматривали его, фиксируя характерные особенности. Это помогало сразу опознать нужный предмет на виртуальных картинках, когда они начинали прокручиваться в мозгу.

Дальше следовала самая важная фаза дистанционной биолокации. Каждый давал себе мысленную команду, максимально короткую и чёткую. Допустим: «Увидеть большую чёрную коробку!» Если это был человек, то нужно представить его. Команда повторялась до тех пор, пока не возникала соответствующая картинка. После её мысленной обработки (как это делается, я уже говорил) проверяли, правильно или нет установлено местонахождение объекта поиска. Задавали вопрос и ждали ответа: «да» или «нет». Одни применяли для этого маятник, другие рамку, третьи автоматическое письмо, — у кого что лучше получалось.

Вечером во время самоподготовки мы устраивали игру в прятки. Расходились по разным аудиториям в учебном корпусе и мысленно искали друг друга. А чтобы не появлялся соблазн менять помещения в ходе игры, каждый заранее писал на листочке номер комнаты, где будет находиться. Листочки отдавали дежурному по факультету, а потом сверяли с ними свои результаты. Кстати, хотя то, чему учили нашу спецгруппу, было засекречено, по нашим играм остальные слушатели кое о чём догадывались и прозвали нас «колдунами».

За несколько месяцев все мы научились «видеть» и словами описывать местонахождение объекта. Например, орудие такого¬то калибра стоит на артиллерийской позиции за поросшим лесом холмом. Гусеничная ракетная установка укрыта в металлическом ангаре. После этого стали работать с картами, определяя на них координаты различных объектов.

Причём жизнь устроила нам неплановый экзамен. В тайге под Хабаровском упал самолёт, летевший из Южно-Сахалинска. Его безрезультатно искали в течение десяти дней. Тогда нам принесли запись радиопереговоров экипажа в воздухе до момента исчезновения самолёта с экранов локаторов. Мы начали искать его. Из 12 слушателей нашей группы только мне удалось точно определить на карте координаты точки, где упал самолёт. Остальные указали более или менее обширные районы для поисков вокруг этой точки.

Когда преподаватели сочли, что мы достаточно развили наши экстрасенсорные способности, нам стали давать очень трудные задания. Например, считывание информации с карты условного противника. Такая карта с нанесённой обстановкой пряталась в сейф или ещё куда¬нибудь. Причём никто не знал, где это место. Оно могло быть и на территории академии, и за сотни километров от неё. Мы должны были сначала мысленно найти карту «противника», а затем «увидеть» её и перенести с неё условные обозначения на такие же карты, которые нам предварительно раздавали. После этого результаты нашего дальновидения сравнивались с первой картой и в зависимости от полноты считанной информации выставлялись оценки.

На третьем курсе нас начали ускоренными темпами готовить к работе в обстановке военных действий. Насколько я могу судить, это было связано с событиями в Чечне. Мы должны были выявлять наиболее важные цели, вести корректировку артиллерийских и авиационных ударов по ним и вообще помогать командиру на поле боя, подсказывая, как наиболее безопасно осуществить какой-то манёвр. Причём на решение поставленных задач нам давалось очень мало времени от 30 секунд до 15 минут, если задание было чрезвычайно сложным.

Несколько раз мы принимали участие в реальных боевых действиях. Сидя в кабинетах под Москвой, определяли по карте места скопления боевиков, а затем управляли нанесением по ним ударов авиацией и артиллерией. Мы «своими глазами видели», что все они оказывались весьма результативными. Причём это потом подтверждала войсковая разведка, которая действовала непосредственно на месте, в Чечне.

Однако эффективность нашей практической работы снижалась, когда вмешивался фактор времени. Сложная система командной связи влекла задержки в доведении добытой нами информации до исполнителей. А обстановка на поле боя быстро меняется. Поэтому начальство сообщило, что в ближайшее время нас пошлют «на стажировку» в Чечню. Однако обстановка там изменилась, и наша командировка не состоялась.

Естественно напрашивается вопрос: допустимо ли использовать для войны способности, полученные от Бога, которые мы только развиваем, учась в академии? Имеем ли мы, ясновидящие, моральное право своими действиями причинять вред другим людям и даже лишать их жизни?

На первый взгляд это может показаться странным для военного человека. Но во время обучения преподаватели постоянно говорили нам, что мы овладеваем необычным и весьма «сильнодействующим» оружием, моральная ответственность за применение которого очень велика. Между собой мы много раз обсуждали всё это, делились сомнениями, выдвигали возражения. Ответ, к которому мы в итоге пришли, был краток: да, такое моральное право у нас есть, иначе мы не были бы наделены Всевышним даром ясновидения.

Объясню, что я имею в виду. Никто из наших преподавателей, а все они были штатскими да к тому же женщинами, не обладал ясновидческими способностями. Поэтому наставники давали только общие направления, как развивать их, ставили те или иные конкретные задачи, а мы сами искали способы их решения. Причём часто каждый свои. Вообще средняя вероятность получения правильных результатов с помощью дальновидения составляет 82 процента. Это очень высокая вероятность, которая не может быть случайной и недоступна подавляющему большинству людей. В 18 процентах мы не «попадали». Это происходило прежде всего потому, что мы – люди и при всём желании никуда не можем уйти от всяких треволнений и стрессов. А они весьма отрицательно сказываются на экстрасенсорном восприятии.

Вас, конечно, интересует, как сложилась моя дальнейшая карьера. После окончания трёхгодичного курса обучения в академии я вынужден был уйти «на гражданку»…

А теперь вернусь к заметке в Интернете о загадочной утечке секретной информации о дизайне нового автомобиля. Так вот, я думаю, что за этим фактом, возможно, стоит бывший ясновидящий из ГРУ. Или кто нибудь из его коллег, которые оказались не нужны нашей армии.

Источник: http://nashaplaneta.su/blog/dlja_okhoty_za_voennymi_i_drugimi_sekretami_segodnja_vsjo_chashhe_ispolzujutsja_ehkstrasensy/2015-03-31-69491#ixzz3Vvwx5oMU

***************************************************

Дополнение от Админ

«Имеем ли мы, ясновидящие, моральное право своими действиями причинять вред другим людям и даже лишать их жизни? …мы овладеваем необычным и весьма «сильнодействующим» оружием, моральная ответственность за применение которого очень велик»

Важнейшие в жизни вопросы. Конечно, в данном случае экстрасенс — человек военный, и это меняет дело, а может — и нет. Я считаю, что они действуют правильно, но лучше — если они попросят помощи и вразумления свыше всем участникам этого действа. Эффективность их действий проявляется в большей степени тем, что они делают на тонких планах. А на этом плане важна даже каждая мысль каждого без исключения человека.

Имеют ли право люди решать проблему, не устраняя причину? «Если нет мира внутри нас, бесполезно искать его вовне». (Франсуа де Ларошфуко). А если устранить причину — проблема сама уйдёт. Имеют ли право целители лечить, и врачи?

Умерли люди, и предстали пред Господом, и Он назначает людям наказания за их грехи. А самое большое — врачу. Врач спрашивает: за что? а ему отвечают: болезни даются для того, чтобы люди не грешили, а ты мешаешь им это понять.

«Ответ, к которому мы в итоге пришли, был краток: да, такое моральное право у нас есть, иначе мы не были бы наделены Всевышним даром ясновидения»

Не совсем верный ответ. У многих людей есть способности, которые они используют не с пользой для других людей и для себя:

http://цельжизни.орг/?p=226 = Сверхспособности: Дар или проклятие???

Вывод такой: если способности используются бескорыстно, с целью изменения мышления людей в лучшую сторону, с целью развития человека, тогда помощь правильная, и у таких целителей не будет проблем.

«средняя вероятность получения правильных результатов с помощью дальновидения составляет 82 процента. Это очень высокая вероятность»

Можно через целенаправленную работу над собой повысить качество принимаемой информации:

«Диалог с Космическим Разумом: научное обоснование» — скачать: