Керенский в октябре 1917 собирался сдать Петроград немцам, а Ленин и Октябрьская революция не дали ему это сделать

Керенский, сдав столицу немцам, надеялся их руками расправиться с большевиками; но его самого за три часа до Революции отправили в отставку

21 января исполняется 90 лет со дня смерти Ленина. Вокруг имени основателя нашего государства (а юридически Российская Федерация наследует СССР, а не Российской Империи) до сих пор существует несколько мифов. Один из них — что якобы Революция была осуществлена большевиками на немецкие деньги — «Русская планета» уже подробно разбирала: никакого германского финансирования обнаружено не было. Второй миф — это представление Октябрьской Революции «переворотом». Разберем его подробнее.

Ради чего затевалась Революция

«Декларация о Революции», принятая узким кругом большевиков в ночь на 23 октября, вроде бы хорошо известна. Но все равно напомним, как она принималась и обратим внимание на важный момент в ней.

Сбор верхушки партии большевиков происходил в квартире Николая Суханова, (Петроград, Карповка, 32, квартира 31). Тайное совещание было инициировано Лениным, организовал его Свердлов, за сутки до этого уведомив о нем участников. Оно началось вечером 23 октября и закончилось через десять часов. Из двадцати четырех членов Центрального Комитета присутствовали двенадцать человек: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, Дзержинский, Сталин, Урицкий, Бубнов, Сокольников, Ломов и Александра Коллонтай. Протокол заседания вела Варвара Яковлева, а жена Суханова разносила чай с бутербродами. Ленин явился последним. Он был одет в одежду лютеранского священника (так он маскировался от охранки). Большинство из присутствовавших тоже изменили свой облик (Зиновьев сбрил свою густую бороду, Сталин был в халате татарского купца). Поскольку встреча должна была храниться в полной тайне, секретарю собрания было велено делать очень краткие записи выступлений.

После бурных дебатов был принят документ о начале Революции. Его написали на простых листах школьной тетради. Вот его полный текст:

«ЦК признает, что как международное положение русской революции (восстание во флоте в Германии, как крайнее проявление нарастания во всей Европе всемирной социалистической революции, затем угроза мира империалистов с целью удушения революции в России), — так и военное положение (несомненное решение русской буржуазии и Керенского с КО сдать Питер немцам), — так и приобретение большинства пролетарской партией в Советах, — все это в связи с крестьянским восстанием и с поворотом народного доверия к нашей партии (выборы в Москве), наконец, явное подготовление второй корниловщины (вывод войск из Питера, подвоз к Питеру казаков, окружение Минска казаками и пр.), — все это ставит на очередь дня вооруженное восстание. Признавая таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и так далее)».

Мы специально выделили в тексте Декларации «несомненное решение русской буржуазии и Керенского с КО (компанией. — РП) сдать Питер немцам». Ленин в этом случае выступал как патриот России. Обосновано ли было такое подозрение большевиков?

Керенский как идеолог сепаратного мира с Германией

У историков до сих пор нет единого мнения, собиралось ли Временное правительство сдавать Петроград немцам — документы на этот счет проходили по ведомству разведки нескольких стран, и эти бумаги были либо уничтожены, либо до сих пор не рассекречены. Но косвенно очень многое указывает на то, что Керенский и его правительство были в ближайшие дни (по отношению ко времени написания большевистской декларации) готовы вести сепаратные переговоры с Германией.

К примеру, большое подозрение вызвало решение Керенского ослабить столичный гарнизон, направив наиболее боеспособные части из Петрограда на фронт, и намерения оставить столицу и перевести правительство в Москву, вместо того чтобы принять меры по защите города.

Керенский 21 октября открыто дал понять Антанте, что Россия готова к переговорам с Германией. В тот день он объявил условия, на которых надо заканчивать войну. Французы, по предложению Керенского, должны были согласиться, что будущее Эльзаса и Лотарингии должно решаться посредством плебисцита. Бельгия получит компенсацию за счет международного фонда. Германия сохраняет за собой все колонии. Панамский канал — под управлением США, Суэцкий, а также Проливы (Босфор и Дарданеллы) — под управлением Англии. Тайная дипломатия отменяется. Мирные переговоры будут вестись делегатами, избранными парламентами своих стран.

Предложение Керенского вызвало шок в правительствах стран Антанты. «Даже в случае победы Германии Запад не мог ожидать худших условий», — писал английский посол в России Бьюкенен. Пацифистский радикализм Временного правительства поставил вопрос: а следует ли Западу, вообще, обсуждать будущее с представителем Керенского.

Американский кнут для русских

Министр иностранных дел Англии Бальфур сказал русскому послу Набокову: «Не следует создавать прецедент для ведения переговоров, когда исключительные прерогативы получают фактически частные лица. Такой способ ведения дел мог бы иметь нежелательные последствия». К кому относилась загадочная фраза Бальфура? Набоков позднее утверждал — к американцам. В сентябре — октябре 1917-го политические круги Антанты и России поражало сближение России с США, которые становились основным торговым партнером. В 1917 году американцы экспортировали только в европейскую часть России товаров на $400 млн (рост с $25 млн в 1913 году) — на современные деньги это около $9 млрд. Экспорт включал в себя военные материалы, сельскохозяйственное оборудование, автомобили, локомотивы, хлопок, ширпотреб.

Американским послом в России был в то время Дэвид Фрэнсис — пожилой, упрямый бaнкир из Сент-Луисa, образец худших персонажей из книг Теодора Драйзера про «гримасы капитализма». «Мне (США. — РП) нужны марганец и медь из России! Нужна сама Россия как рынок сбыта для наших товаров. Это Клондайк, русским только нужен кнут, чтобы здесь все завертелось!» — эти слова американского посла передавал в Лондон тайный агент английской разведки, будущий известный писатель Сомерсет Моэм (о нем речь пойдет ниже).

Моэм также докладывал в центр, что «на переговоры с немцами кабинет Керенского толкают американцы». Он же указывал, что огромное влияние на Керенского оказывает Раймонд Робинс — формально один из руководителей американского Красного Креста, а в реальности — майор армейской разведки.

Позднее выяснились и финансовые детали сотрудничества американцев и лиц, приближенных к Керенскому. Так, еще весной 1917 года министр иностранных дел Терещенко получил от США грант на $1 млн, как сказали бы сегодня, на PR американских идей в России.

Позже, в 1960-е годы, Керенский расскажет, что 20 октября 1917 года Россия получила через шведское посольство от австрийцев предложение сепаратного мира, что означало отход от Германии еще Турции и Болгарии. А затем, если получится заключить мир с Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией, «никуда не денется и Германия».

Военные министры отказались готовить переворот

Но мир с немцами маячил еще где-то далеко, а здесь и сейчас Керенскому нужно было что-то делать с большевиками, готовящимися к захвату власти в Петрограде. Правитель России в начале октября поручил военному министру в кабинете Временного правительства Александру Верховскому готовить план (как это ни дико звучит) «захвата немцами Петрограда». Керенский надеялся руками Германии покончить с большевиками, затем заключить сепаратный мир, после чего немцы покинули бы столицу. «Двух-трех недель немцам хватит», — вспоминал позднее слова Керенского Верховский.

Это фактически означало переворот в России, и Верховский испугался брать на себя такую ответственность. 18 октября на заседании Временного правительства он предложил обсудить идею сепаратного мира с Германией, но не нашел понимания у остальных министров. Верховский, как он объяснял, «не смог стать предателем России», и сдал план Керенского большевикам. 21 октября он был уволен с поста военного министра. Союзным послам Керенский сказал, что Верховский планировал захват власти.

На место Верховского пришел генерал Алексей Маниковский. Но и он отказался впускать немцев в Петроград, что позднее оценили большевики: в 1918 году Маниковский стал начальником Академии Красной армии, когда он умер, в 1922 году Академию РККА возглавил Верховский. Два последних военных министра Временного правительства заложили основы военной науки в Красной армии, и их ученики снова били немцев, уже во время Великой Отечественной.

Англичане вели собственную игру

Противодействие планам Керенского заключить с Германией и ее союзниками сепаратный мир, кроме большевиков, осуществляли и англичане. Тайные операции на этом направлении вел Сомерсет Моэм, будущий прославленный писатель.

Особое место в планах Моэма занимал «Отдел № 3», предназначенный для борьбы с большевиками посредством меньшевиков. Английский разведчик писал в Лондон:

«Отдел № 3 должен будет поддерживать умеренную социалистическую партию, известную как меньшевики. Эта партия является противником большевиков, или экстремистов, и выступает за реорганизацию армии и энергичное ведение войны. Однако она абсолютно либеральная и даже социалистическая по своему характеру. Но она выделяется своим антипруссачеством. Этот отдел будет выпускать фронтовую газету для распространения среди солдат в целях противодействия очень опасной газете большевиков, которую они там сейчас издают».

На финансирование меньшевиков англичане выделили $500 тысяч (примерно $12 млн по современному курсу).

Все эти планы — и Керенского, и англичан — пусть и в общих чертах, были известны Ленину (кстати, обвинение на процессах 1930-х годов лидеров меньшевиков в шпионаже на Англию, возможно, базировалось на реальных документах именно той поры, 1917 года). 12 октября 1917 года, несмотря на противодействие меньшевиков и эсеров, Петросовет, под предлогом защиты столицы от предполагаемой сдачи немцам, положил начало созданию Военно-революционного комитета (ВРК), который стал легальным штабом подготовки восстания. На расширенном совещании ЦК партии большевиков Ленин заявил: «Буржуазия хочет сдать Питер. От этого мы можем спасти, только взяв Петроград в свои руки. Власть нужно брать тотчас, каждый потерянный день может оказаться гибельным. История не простит, если мы теперь не возьмем власти».

Когда Ленин в предреволюционные дни октября 1917 года говорил, что «промедление смерти подобно», он имел в виду в значительной мере именно план Керенского по сдаче Петрограда немцам. Все остальные угрозы Революции — позиция меньшевиков и эсеров, ввод в город частей, верных Керенскому, — не имели реальной силы. К примеру, максимум, на что мог рассчитывать Керенский — это ввод в Петроград 690 верных казаков. Военный министр Маниковский признался правителю России, что больше верных войск у того нет (не считая юнкеров и потешные войска в виде женского батальона в столице).

Второе Временное правительство Ленина

Теперь о том, кого якобы свергал Ленин и большевики 25 октября 1917 года.

24 октября Керенский, убедившись, что ни Главный, ни Генеральный штабы ему больше не помощники, отправился в Мариинский дворец, где заседал Временный Совет российской республики (предпарламент — легитимный законодательный орган в России. — РП), искать политической поддержки против заговора большевиков. Речь его отличалась конкретностью, что отметил даже постоянный критик министра-президента кадет Набоков.

Керенский предложил выбить из рук большевиков два основных их лозунга — о земле и о мире. Вопрос о земле, заявил оратор, надо срочно передать в уже созданные весной 1917-го местные земельные комитеты, не дожидаясь созыва Учредительного собрания. А вопрос о мире, продолжал Керенский, поставить на предстоящей 8—9 ноября Парижской конференции стран Антанты. Затем он обрушился на большевиков: «Это попытка поднять чернь против существующего порядка вещей!» Закончил свою речь Керенский призывом «Родина или смерть!» Речь была встречена бурными аплодисментами предпарламента.

Керенский не сомневался, что после непродолжительных дебатов предпарламент подавляющим большинством проголосует вотум доверия и даст его правительству карт-бланш для разгрома большевиков. Однако его ожидал страшный удар: 24 октября в 20 часов 30 минут, буквально за три часа до начала Революции в Питере, 123 голосами против 102 при 26 воздержавшихся предпарламент отказал Керенскому и его правительству в доверии. Покидая заседание, он сказал: «Завтра же утром правительство подаст в отставку».

Иными словами, если рассматривать предпарламент единственным легитимным органом между распущенной окончательно еще 1(14) сентября IV Госдумой и все еще не избранным Учредительным собранием, то первое Временное правительство этой резолюцией парламентариев было отправлено в отставку. Это облегчило большевикам оформить свою победу как формирование второго Временного правительства (Совнаркома) в виде советского правительства, утвержденного II-м Всероссийским съездом советов. Де-юре и де-факто Ленин 25 октября 1917 года стал лидером второго Временного правительства России.

Так большевиками был спасен Петроград от немецкой оккупации, а страна получила легитимную власть (во всяком случае не менее легитимную, чем первое Временное правительство, пришедшее в результате переворота).

Источник: http://rusplt.ru/society/Lenin-Petrograd-7507.html