Прозрачный лама Чечу Ринпоче

Ринпоче дважды посещал Калмыкию, где многие его хорошо знают и помнят. Каждый, кто хоть раз встречался с Ринпоче, сразу же ощущал исходящую от него любовь и доброту к людям. Мы, буддисты, понимаем непостоянство обусловленного существования и поэтому не скорбим и не страдаем, понимая, что смерть — это не конец. А для такого высокого Бодхисаттвы, как Чечу Ринпоче, это просто отпуск, чтобы потом вернуться в новом теле и помогать людям освобождаться от страданий и затемняющих эмоций.

Но в сердцах всех, кто его знал, навсегда осталась добрая память о нем и благодарность за тепло и свет, которыми он делился с каждым и со всеми.

Ринпоче, несмотря на свой высокий духовный статус и авторитет в Непале, Бутане и многих других странах, был скромен и весьма прост в общении. Я слышал множество историй от совершенно разных людей о том, как они, встречаясь с Ринпоче, были покорены его мягкостью и добротой.

Ближайшие ученики Ринпоче еще напишут книги о нем, о его жизни, наполненной заботой о других. Я же хотел бы рассказать то немногое, что слышал и чему был свидетелем, находясь недолгое время рядом с ним.

Чечу Ринпоче родился в 1918 году в Бутане. Совсем юношей он стал монахом в Пунакха Дзонге, крупнейшем монастыре Бутана, в возрасте 13 лет оставил его, после чего отправился со своим дядей и духовным учителем Друкпой Шерабом Ринпоче в Непал, чтобы учиться и заниматься практикой.

Там он получил полное образование и медитировал в суровых условиях — в пещерах Миларепы и святых местах Гуру Ринпоче. Позже Чечу Ринпоче вернулся в Бутан, где продолжил свое обучение. Не раз еще он ездил со своим ламой в Непал и в отшельничестве постигал секреты мастерства в практике. Также Ринпоче предпринимал множество паломничеств в Тибет: в монастыри и к святым местам.

У Чечу Ринпоче было много учителей из линий Кагью, Ньингма, Сакья и Гелуг. В 1944 году он встретился с Его Святейшеством Кармапой XVI в Бумтанге, в Центральном Бутане. Кармапа стал его самым важным учителем. От него Ринпоче получил самые главные поучения и передачи линии Кагью. В последующие годы Лопён Чечу Ринпоче стал очень важен для практикующих Дхарму в Непале, так как заботился о ряде мужских и женских монастырей для местного населения, представленного народностями шерпов, тамангов, гурунгов, невари, цумбасов, а также тибетцами и бутанцами. Ринпоче поддерживал восстановление старых ступ, мест медитации и монастырей и создал много молитвенных колес с мантрой ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ.

Благодаря своей активности, широко распространявшейся в течение десятилетий, Ринпоче стал ключевой фигурой, связывающей различные буддийские сообщества Непала. Также он работал в течение многих лет над развитием восемнадцати регионов Непала, расположенных в отдаленных местах Гималаев. В 1987 году по приглашению своих первых западных учеников Оле и Ханны Нидал он впервые посетил Европу. С тех пор Ринпоче много путешествовал по Западной и Восточной Европе, Северной и Южной Америке и Австралии, давая объяснения и посвящения в центрах Карма Кагью, основанных Ламой Оле Нидалом. Лопён Чечу Ринпоче воздвиг несколько ступ в Европе. Самая большая — 13-метровая ступа Калачакры в Испании. Самая «близкая и родная» — 11-метровая ступа Просветления в России, в Элисте. И еще две — в Германии. Также он посещал разные буддийские центры в Китае, Тибете, Монголии, Японии, Корее, Индии, Бутане, Таиланде, на Тайване и в Шри-Ланке. Люди из разных слоев замечали необычайную силу его сочувствия, приносящего пользу множеству существ.

Известно, что Ринпоче родился в королевской семье Бутана и, возможно, мог стать королем или высоким вельможей, но он с юных лет решил посвятить свою жизнь изучению и практике Дхармы. Медитируя много лет, Ринпоче развил в себе йогические способности. Например, мог с помощью специальной медитации за несколько часов пройти расстояние двух—трехдневного пути. Таким образом он посещал все монастыри, о которых ему приходилось заботиться. В глубокой медитации Ринпоче мог становиться прозрачным. Отсюда его прозвище «Прозрачный Лама».

Габи Кремер, буддистка из Германии, ученица Ламы Оле Нидала и уже сама учитель, рассказала мне такую историю. Как-то она пришла к Ринпоче, монахи сказали, что он у себя в комнате. Габи постучала, а затем и заглянула в комнату, но не обнаружила там Ринпоче. Подумав, что он, возможно, вышел, решила подождать. Через некоторое время она услышала шорох в комнате, заглянула и увидела Ринпоче сидящим на кровати в позе медитации.

Говорят, что иногда люди, заходившие следом за ним в комнату, не обнаруживали его там, а через некоторое время он выходил из другой комнаты. Конечно, Ринпоче совершал чудеса не ради того, чтобы удивить кого-то, наоборот, он старался не афишировать свои сверхспособности. И, конечно же, не эти умения делали его великим, а его любящая доброта, его великое сердце Бодхисаттвы.

Его Святейшество Гьялва Кармапа XVI говорил: «Если я Будда, то Чечу Ринпоче — Ананда» (один из самых близких учеников Будды Шакьямуни). Этим Кармапа подчеркивал значимость Чечу Ринпоче для всех.

В 1968 году двое молодых датчан Оле и Ханна Нидал, приехавшие в свадебное путешествие в Непал, встретили Лопёна Цечу Ринпоче, а затем Кармапу XVI. Старые добрые кармы опять соединились, и обещания из прошлых жизней исполнились. Оле и Ханна нашли свой путь и свое великое предназначение. В результате великие ученики великих учителей совершили великую работу по распространению освобождающих знаний в западном мире. Во многом благодаря заботе и доброте Чечу Ринпоче Оле и Ханна Нидал стали теми, кто они есть, и смогли принести пользу многим, многим людям.

Мне посчастливилось пять раз встречаться с Ринпоче: в Испании, Калмыкии, Индии и Германии. И каждый раз я ощущал себя самым родным и близким ему человеком, и при этом я видел, что он относится так ко всем.

Мой друг, веселый и энергичный буддист из Украины Василий, рассказывал, как он пришел в буддизм. В 1999 году на открытие ступы в Элисте и на посвящения, которые должен был дать Чечу Ринпоче, собрались ехать сотрудники Василия — буддисты, с которыми у него был хороший контакт, хотя их увлечение буддизмом оставалось для него непонятным. Но, будучи человеком предприимчивым, он решил тоже поехать, чтобы продать в City Chess («Город шахмат») партию шахматных досок. Однако бизнес не получился: там уже накупили достаточно досок. От нечего делать он пошел на посвящение и, когда все стали подходить за благословением к Чечу Ринпоче, тоже решил присоединиться — просто так, что называется, шутки ради. Василий всегда считал себя сильным, уверенным в себе, твердым и несентиментальным человеком, а при необходимости даже жестким. Однако когда он подошел к Ринпоче и ощутил прикосновение мягких рук, которые стали гладить его по голове и щекам, — его твердое, жесткое сердце не выдержало, не устояло перед мягкостью, сочувствием и добротой Ринпоче. Слезы сами собой потекли из глаз, уже давно не знавших слез. Василий еще долго не мог их остановить. Очерствевшее сердце растаяло, и Василий стал понимать своих друзей-буддистов, а через некоторое время начал делать простирания и ездить на буддийские курсы.

Ринпоче обладал удивительной способностью располагать к себе людей. Сотрудники ГАИ, сопровождавшие машину, в которой он ехал из аэропорта до квартиры, после короткого общения с ним сами, по своей инициативе, решили следовать за ним на протяжении всего визита в Калмыкию, хотя Ринпоче и просил их этого не делать.

После открытия и освящения Ступы Просветления директор Национального Банка Вячеслав Дарбаков пригласил Ринпоче и всех строителей и гостей на ужин. Прошло уже четыре года, но при каждой нашей встрече Вячеслав всегда говорит мне, что из всех учителей, с которыми ему доводилось встречаться, Чечу Ринпоче — самый дорогой его сердцу. За день до отъезда Ринпоче из Калмыкии я пригласил нашего знаменитого певца, джангарчи Владимира Каруева, продемонстрировать Ринпоче и его монахам свое искусство горлового пения. Владимир настолько проникся уважением к Ринпоче, что на следующий день решил приехать провожать его в аэропорт.

И таких историй не счесть, потому что большое сердце Чечу Ринпоче легко вмещало в себя сердца всех, с кем он встречался. Думаю, все, кто знал Ринпоче, согласятся со мной: он навсегда останется в доброй памяти наших сердец.

Источник

***

Прозрачный лама Лопён Чечу Ринпоче

В Непале китайцы выглядели очень странно — вечно держащиеся группами и однообразно одетые, они с изумлением глазели на авторучки в магазинах и другие пропагандистские товары, которые, очевидно, производились в их собственной стране, но которые они не могли там купить. Китайцы продолжали вовсю строить дороги и мосты.
Наконец, лама приехал. Он посещал находившиеся под его опекой многочисленные монастыри и медитационные центры. Хотя он уроженец Бутана, его деятельность до сих пор оберегает существование живого буддизма в Непале. Это требует огромных усилий, так как поддерживающие буддизм социальные структуры довольно быстро распадаются. Его имя – Лопён Чечу – широко известно и почитаемо. Проведя немало лет в гималайских пещерах вместе со своими учителями, он является теперь мастером всех аспектов учения. Мы готовились к знакомству с ним. Будда Лак-сими устроила встречу.

Мы пришли к ней домой, как договорились. После трапезы Будда Лаксими повела нас к Ламе Чечу, её брат пошёл с нами как переводчик. Мы шли по тёмным узким улицам и тропинкам между участками с посевами риса, слушая шелест тополей. Дом оказался длинным двухэтажным кирпичным зданием непальского типа, разделённым на две части. Дверь была открыта, и мы, минуя высокие бамбуковые жерди с развевающимися молитвенными флагами, вошли. И снаружи, и внутри всё было очень простым, но опрятным. Кое-где слабые электрические лампы испускали жёлто-коричневый свет, но большая часть дома оставалась в темноте. Несколько улыбающихся мужчин и женщин в красных одеждах (очевидно, мы были в монастыре) провели нас вверх по лестнице и по узкому коридору в комнату ламы. Снаружи стоял ряд башмаков, и мы тоже сняли обувь. Будда Лаксими зашла первой, мы последовали за ней.

Наконец-то мы находились рядом с человеком, чья передача мудрости и доброй силы сопровождала нас столь многими и разными путями; он выглядел так, будто соединил в себе всё хорошее. Он сделал нам знак сесть перед ним и спросил, откуда мы и чем занимаемся. «Разговаривание» я, как всегда, взял на себя (Ханна часто больше занимается наблюдением). Под его внимательным дружеским взглядом мы не чувствовали никаких культурных барьеров.

Я поблагодарил его за случаи исцеления при помощи браслетов и стал рассказывать о наших путешествиях и захватывающей быстроте жизни. То, что я считал нас «крутыми», было видно невооружённым глазом; он, однако, просто внимал всему, что я говорю. Казалось, что время от времени он погружался в себя, его веки подрагивали или наполовину прикрывали глаза, и было ощущение, что он вот-вот заснёт, но потом он как будто снова обретал полное присутствие. И когда мы так сидели, вдруг случилось нечто такое, от чего у нас перехватило дыхание: лама стал растворяться в воздухе прямо у нас на глазах. Его тело становилось всё прозрачней и прозрачней, и мы могли ясно различить сквозь него рисунок на обоях. Когда мы обернулись к переводчику, сидевшему справа от нас, и видели ламу только краешком глаза, тот опять было сгустился, но стоило нам взглянуть на него прямо, как он снова стал прозрачным.

После того случая со стариком-индусом в Дели я не хотел больше подвергаться гипнотическому влиянию. И тут я вспомнил трюк из книги по тибетской йоге, которую мы читали. Я вытащил датский спичечный коробок и стал держать его в поле своего зрения прямо перед ламой. Под действием гипноза коробок тоже должен был казаться прозрачным, но он оставался совершенно обычным, в то время как сквозь ламу я продолжал видеть рисунок на обоях. Внезапно меня переполнило чувство лёгкости и доверия. Я чувствовал глубокую благодарность за то, что лама показывает нам силу ума таким убедительным образом. Он мог растворять своё тело, и мог делать это свободно. Я снял с запястья свои любимые часы марки «Омега», которые сопутствовали мне в стольких захватывающих походах, и надел их ему на руку, отдав вместе с ними своё сердце. Ханна, которая часто переживает то же, что и я, чувствовала такую же полную открытость. Затем лама наклонился вперёд и положил руки нам на головы. Так он благословил нас, передавая силу линии преемственности Кагью. Был только свет… Это состояние невозможно описать.

Источник: Лама Оле Нидал, “Открытие Алмазного Пути“