Контакт с неведомыми силами, или вызывание стихий тонкого мира
Тонкому миру как пространству действия в мифологии славян «не повезло» в современной науке: его трудно объективировать, а потому он как бы и не существует для нынешнего научного знания. Попытки его описания, предпринимаемые отдельными учеными, наталкивались не только на стену отчуждения со стороны научного сообщества, но и на периодические кампании «борьбы с лженаукой», предпринимаемыми то в одной, то в другой стране. Разумеется, преследование очевидцев со стороны остального научного сообщества неразумно. Гораздо умнее было бы попытаться накопить твердо проверенные факты с тем, чтобы потом дать не просто разумное, но предельно научное объяснение.
Ведь дали же, в конце концов, объяснение и молнии, и цунами, и вытаиванию изо льда неповрежденных туш мамонтов, чье мясо охотно поедают собаки, и даже падению камней из космоса на Землю. Так что попытаемся проследить некоторые факты, связанные с тонким миром и попытаемся понять не только их роль в мифологии, но и возможную причину их появления с точки зрения современной науки.
Понятие тонкого мира. Я пытался дать такое понимание в качестве небольшой словарной статьи для «Энциклопедии Кирилла и Мефодия», однако главный редактор издания нашла эту статью слишком экстравагантной для такого рода литературы и отклонила ее. Но для читателя я дам ее целиком.
«Тонкий мир — реальность, признаваемая мифологическим сознанием. В терминологии современных экстрасенсов обычный физический мир (не только вещество, но также электромагнитное и гравитационное поле, а также сильное и слабое ядерное взаимодействие) считаются плотным миром. Ему противостоит тонкий мир, который подразделяется на эфирные, астральные и ментальные тела, а также еще более тонкие сущности. Полагают, что контакт с божествами осуществляется на уровне астральных тел, а не в физическом и не в эфирном мире.
Физика как наука пока не располагает приборами для измерения тонких энергий, и потому все данные об этих мирах считаются ненаучными или даже лженаучными. Благодаря широкому применению в ХХ веке различных маятников и рамочек, (все эти приборы являются усовершенствованной веточкой лозы, с которой древние лозоходцы могли находить подземные руды, пустоты и грунтовые воды) чувствительные люди (не обязательно экстрасенсы) могут сделать наглядным существование наиболее плотной из тонких энергий — эфирную. Выяснилось, что эфирная энергия образует сгустки поля на некотором расстоянии от физического тела, так называемую ауру. Аура повторяет внешнюю форму тела, хотя несколько скругляет углы. Ауры повторяются через некоторое расстояние, становясь все крупнее, округлее и слабее, хотя могут быть зафиксированы на огромном удалении от своего источника. Ауры от неживых предметов находятся на расстоянии 10-15 см друг от друга, а первая аура — от источника; ауры от животных и человека составляют от полуметра до десятка и более метров. Экстрасенсы во время работы могут увеличивать расстояние между их собственными воздействующими на пациента аурами от десятка сантиметров до десятка метров.
У человека существует семь явных источников эфирных энергий — чакры, самая верхняя из которых находится над темечком, а самая нижняя — в промежности. Их мощность различна, поэтому суммарный вид ауры человека напоминает вид дубового листа. При заболеваниях вид ауры искажается: в начале заболевания энергии больным органом излучается больше обычного, а при поражении органа или его утрате — меньше. На этом основана как диагностика заболеваний, так и коррекция общего вида ауры; полагают, что после гармонизации ауры заживление идет быстрее. На этом принципе основана лечебная экстрасенсорика. Напротив, протыкание ауры ведет к истечению эфирной энергии из организма, что заканчивается болезнью (сглаз) или даже смертью (порча). Это — элементы вредоносной черной магии.
Эфирные энергии исходят также от Земли и из космоса; в местах наибольших истечений строят храмы. Весьма много эфирной энергии выделяется человеком во время молитвы; часть этой энергии остается на стенах храма, иконах и утвари; о таких вещах говорят, что они намоленные. Чем дольше вещь находилась в поле космических или человеческих энергий, тем более она намолена. Совокупность всех энергий храма называется благодатью. Священные камни представляют собой природные источники больших эфирных энергий, поэтому они с древности почитались верующими.
Ауры обладают инерцией во времени: при смещении физического тела они некоторое время существуют на том же месте (от неживых тел до получаса и более), уменьшаясь в размерах со временем до полного исчезновения. Более тонкие тела обладают еще большей инерцией во времени. Так, полагают, что после смерти человека его эфирное тело разрушается к девятому дню (вторые поминки), его астральное тело — к сороковому дню (третьи поминки), и его ментальное тело — к концу года (четвертые поминки); более тонкие тела бессмертны.
Эфирные энергии священных камней и ликов на протяжении долгого времени могут оказывать весьма сильные материальные воздействия: приводить к растрескиванию стен и обрушению кровли в местах своего содержания, либо к собственному перемещению».
В постсоветское время я постарался ввести данное понятие в научный оборот одним из первых, опубликовав соответствующую статью в журнале РАН (ЧУД, с. 84-92).
Материал Алексея Приймы. Одним из исследователей таинственных явлений можно считать Алексея Константиновича Прийму. Он полагал, что рассказы о нечисти имеют под собой некоторую материальную основу, и попробовал сделать эксперимент. Вот его описание: «В строгом соответствии с рекомендациями, содержащимися в быличках о гаданиях на росстани, я поставил эксперимент в ночь на Ивана Купалу. Контактная процедура осуществлялась мною за околицей одной из крохотных деревень, затерявшихся в густых лесах Подольского района Московской области.
Полная луна висела в безоблачном небе среди мириадов звезд, точно гигантский прожектор, освещая всё и вся окрест. Свет луны был столь ярок, что я отчетливо видел свою тень, убегавшую от ног к обочине грунтовой дороги. Тень ныряла в ее кювет и пропадала там.
Проселочная эта дорога тянулась по окраине колхозного поля, засеянного рожью, вдоль околицы деревни. За нешироким полем стоял угрюмой стеной лес. Ни одного огонька не заметил я в окнах ряда бревенчатых изб, растянувшихся возле той дороги безмолвной шеренгой. Деревня спала глубоким сном.
Тишина стояла такая, что я невольно напряг слух, вслушиваясь в нее, очарованный сонным безгласием ночи, ее беспредельностью. Спала не только деревня — в сон было погружено всё вокруг.
В нескольких шагах от того места, где я стоял, проселочная дорога пересекалась с другой дорогой, выбегавшей ей наперерез из леса, на окраине которого расположилась деревушка. Пересечение дорог и было росстанью, которая слегка приванивала серой.
Бросив взгляд на свои наручные часы, я убедился, что прибыл к месту проведения эксперимента без опоздания. До полуночи оставалось несколько минут. В правой руке я сжимал в тот момент длинную осиновую палку; на левом плече висела дорожная сумка.
Я скинул сумку с плеча и извлек из нее сверток. Встряхнул им в воздухе. Сверток, опадая белыми складками, развернулся в полотнище, и в руках у меня оказалась белоснежная простыня. Сумка полетела в сторону. Встав строго в центре росстани, я ткнул осиновую палку в дорожную пыль и медленно очертил вокруг себя «магический круг». Потом отбросил палку, и, накинув подобно плащ-палатке простыню на себя, улегся лицом вниз на перекресток дорог. И раскинул в стороны руки. По моим расчетам, сделал я это строго в ту минуту, когда наступила полночь. Хотите — верьте, хотите — нет, но почти в ту же секунду подул ветер!
Поначалу слабым и теплым сквознячком, ласкающим щеки, он облизнул мое лицо и пошел легчайшими порывами полоскать колосья ржи на поле, наполняя торжественную ночную тишину их негромким шуршанием. Сквознячок пронесся надо мной, прошелестел над полем и нырнул в видневшийся за ним лес, где, казалось, навеки сгинул. Но вот он возник опять. Мягко огладил щеки, а потом, словно рассердившись, как бы шлепнул по ним, будто ладошкой, тугой воздушной волной. Его дыхание из секунды в секунду крепло. Ветер набирал силу.
И тут я услышал гул, который — у меня дух захватило! — шел не откуда-нибудь, а из-под земли. Ну, словно бы в земных недрах вдруг заработал мощный электромотор. Мне стало страшно. Всячески охолаживая себя, я вслушивался в подземный акустический феномен в надежде расслышать что-нибудь еще помимо непрерывного гула. Ничего не расслышал. А ветер все усиливался и усиливался.
На четвереньках, припадая грудью к земле, я сполз с росстани в кювет дороги и замер там, ошеломленный случившимся. Росстань между тем продолжала гудеть! Даже из кювета я ясно слышал ее грозный голос. Волосы у меня на голове зашевелились, и я, рванув с плеча простыню и забыв обо всем, ринулся в ночную мглу прочь от этого чертова перекрестка.
Стоило мне отбежать от него на 20-30 шагов, как шквалистый ветер, гулявший над росстанью, над дорогами, вдруг куда-то сгинул. И на росстани, и окрест опять наступила тишина. Ветер, а с ним и подземный гул исчезли, как ножом обрезанные. С полуночных небес ниспадал на землю покой. Как по мановению волшебной палочки, всё вокруг погрузилось в глубокий беспробудный сон. Всё замерло. Лишь на другом конце деревни тявкнула пару раз собака — потревоженная, наверное, пронесшимся над деревенькой ветром — и замолкла, успокоившись.
Единственным напоминанием о том, что тут только что колобродили малое время воздушные стихии, было облако пыли, аномально вздувшееся именно — и только над скрещением дорог. В пепельном лунном свете оно оседало рваными клубами, серыми и мглистыми. Я глядел на облако с почтительного расстояния.
Когда оно более-менее рассеялось, я осторожно подошел к росстани, чтобы подобрать валявшуюся рядом с ней в кювете простыню. И, наклонившись за простыней, поперхнулся и закашлялся. От росстани или, если угодно, из росстани шел не просто сильный, а сильнейший запах серы!» (ПРИ, с. 91-93).
Таков был эксперимент. По желанию экспериментатор вызвал сильный ветер и запах серы, поступив так, как мог бы поступить мистик или чародей. Интересно, что никаких молитв или заклинаний он не произносил, а просто выполнил некоторые предписания, известные тем людям, которые изучают славянскую мифологию. При этом он сделал некоторые выводы: «Кратко обобщим результаты моего эксперимента. Итак, на практике попробовал и контактную методику «лежания крестом» на перекрестке, от которого до начала эксперимента исходил, замечу, лишь слабый, едва уловимый серный запашок. Я опробовал эту методику в урочный день и час, подсказанный быличками… В ходе опыта, поставленного мною на самом себе в полевых условиях, были доказаны две важные вещи. Первая. Русские былички о гаданиях на росстани несут в себе информацию, отнюдь не высосанную из пальца. И вторая. Проведенный эксперимент недвусмысленно показал, что контакт с некими неведомыми силами нечеловеческого уровня, инициируемый человеком-исследователем, в принципе возможен. Бывают, стало быть, обстоятельства, при которых ситуация контакта возникает — вот, согласитесь, поразительная вещь! — по воле человека!» (ПРИ, с. 93).
