Накануне Великой Отечественной войны Сталин уничтожил «пятую колонну». …а сейчас что? А. Фурсов

Накануне Великой Отечественной войны Сталин уничтожил «пятую колонну», сейчас же у нас «пятая колонна» спокойно вещает по всем каналам, и никто ее не трогает. Речь не о том, чтобы ее уничтожить, но, безусловно, стоило бы отсечь «пятую колонну» от финансовых рычагов, загнать в информационный вакуум, и это задача номер один, если мы, конечно, хотим проскочить то самое «бутылочное горлышко».

5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин — глава огромной сверхдержавы, оснащенной ядерным щитом, который защищает нашу страну до сих пор. Несмотря на очевидные заслуги перед народом, с начала 1990-х очернение имени Сталина, запущенное еще Никитой Хрущевым, вошло в острую фазу.

Сегодня же обсуждение фигуры генерального секретаря и его фундаментального вклада в становление нашей страны стали политическим трендом. Появляется все больше сторонников политики Сталина, дискуссии о его роли ведутся даже на предвыборных дебатах. Почему это происходит именно сейчас, не используют ли эту тему для разделения общества, а также как именно произошла смерть Сталина, в беседе с Накануне.RU рассуждает известный историк и публицист Андрей Фурсов.

Вопрос: 5 марта — годовщина смерти Сталина, в декабре в день его рождения на могилу принесли более 10 тыс. красных гвоздик, что стало рекордом для организаторов акции «Две гвоздики для товарища Сталина». Как Вы считаете, почему сейчас такой отклик получает он от потомков?

Андрей Фурсов: Во-первых, сейчас появилось очень много работ, в которых дана объективная оценка сталинской эпохе, дана объективная информация, кем был Сталин. Во-вторых, фигуру Сталина оценивают в сравнении с тем, что произошло и происходит в России за последние 25-27 лет. Эпоха Сталина представляется намного более выигрышной по сравнению с постсоветской Россией. Потому что Советский Союз был сверхдержавой, никто не мог о страну вытирать ноги так, как о нас вытерли во время Олимпиады. И кроме того, Советский Союз – это было общество заявленного социально-экономического равенства. И вот эти два момента — социально-экономический и внешнеполитический, геополитический — выгодно отличают сталинский Советский Союз от постсоветской РФ. Но есть и еще один момент.

Люди прекрасно понимают, что мы до сих пор живем на сталинском фундаменте. Ядерное оружие, которое было создано во второй половине 1940-х годов, в начале 1950-х — это фундамент, заложенный Сталиным и Берией. И чем хуже становятся международные отношения, тем больше людей понимают, что с нами не обходятся так же, как к сербами и ливийцами, только потому, что у нас есть это наследие.

Вопрос: Что касается непосредственно смерти Сталина — сегодня можно проанализировать многое, и к чему приходят историки – была ли смерть руководителя СССР насильственной? Могли ли его отравить? Или просто проявили халатность?

Андрей Фурсов: Здесь два момента. То, что Сталин мешал верхушке, – это очевидно. То, что в верхушке назревал с конца 1940 годов острый конфликт, – тоже очевидно. Этот конфликт проявился и был совершенно очевиден во время 19 съезда ВКП(б), на котором ВКП(б) превратилась в КПСС. Аббревиатура «б» — то есть «большевики» — была отброшена. И достаточно посмотреть на поведение Сталина на этом съезде, чтобы понять, что он был недоволен. И неслучайно сразу же после съезда на пленуме он расширил состав президиума ЦК КПСС и расширил перечень кандидатов в члены президиума. То есть он, безусловно, мешал верхушке. А как конкретно произошло – была ли эта смерть насильственной, отравили его или просто не оказали помощь, или отравили и не оказали помощь — это очень сложный вопрос. Но у меня нет никаких сомнений, что Сталину помогли умереть.

Вопрос: Было много заинтересованных?

Андрей Фурсов: В этом была заинтересована часть партаппарата, и здесь ее интересы совпали с интересами наших геополитических противников. Ведь неслучайно с конца 1940-х годов англо-американские спецслужбы создали совместную спецгруппу, которая называлась How To Make Stalin’s Passing – то есть «Как сделать так, чтобы Сталин ушел».

Вопрос: Может быть, Вы видели фильм «Смерть Сталина», вокруг которого так много шума было, общественники выступили против проката этой черной комедии?

Андрей Фурсов: Я не смотрел, и считаю, что даже смотреть такие фильмы не стоит, это просто оскорбительно для советского человека, для русского человека, для человека, у которого есть чувство национальной гордости. И то, что этот фильм вообще был закуплен и к прокату допущен — это говорит о ничтожестве людей, которые это сделали.

Вопрос: Что мог бы успеть сделать Сталин, если бы ему дали прожить еще хотя бы 10 лет? Говорят, нет у истории сослагательных наклонений, но какие-то незаконченные дела были у него, которые предотвратили бы переворот Хрущева?

Андрей Фурсов: У истории есть сослагательное наклонение. Плохие историки говорят, что его нет. У истории всегда есть несколько вариантов развития. И говорить, что у истории нет сослагательного наклонения – это значит полностью отрицать многовариантность истории и сводить ее к такому жесткому детерминизму и исключать проблему человеческой воли, субъекта, наконец — случайности. Маркс говорил, что без случайностей история имела бы мистический вид, поэтому, разговоры о том, что у истории нет сослагательного наклонения – это попытка придать истории мистический вид. У истории всегда несколько вариантов. Сталин, безусловно, решил бы проблему с преемником. Во-вторых, он, по крайней мере, выдавил из президиума то, что до этого и потом при Брежневе называлось «политбюро». Целый ряд людей.

Вопрос: Это позволило бы остановить начатый потом Хрущевым процесс?

Андрей Фурсов: Дело заключалось в том, что Сталин вел уже неравную борьбу. Номенклатура за время войны, пока она была избавлена от чисток, сформировалась, по сути, как квази-класс. Кроме того, партийные структуры проросли в хозяйственные. Неслучайно в 1946 году принимается постановление о недопустимости взятия на себя партийной структурой хозяйственных функций. Сталин бился не просто со своим ближайшим окружением, не с какими-то конкретными людьми, он бился с целым слоем, который постепенно перерождался. И в этом отношении надо сказать, что страхи Сталина и опасения Троцкого — двух врагов — оказались верными. Троцкий в конце 1930-х годов уже откровенно писал о перерождении советской бюрократии в квази-класс и говорил об опасности перерождения его в буржуазию. Сталин называл эту группу «проклятой кастой», но он считал, что чистками и подтягиванием рабочего класса эта проблема будет решена. Но он прекрасно понимал опасность того, что по мере приближения социализма классовая борьба будет усиливаться. У нас некоторые трактуют это как борьбу с «кулаками» — ничего подобного, он имел в виду опасность перерождения бюрократии в буржуазию. И горбачевщина и ельцинщина показали, что он опасался правильно, это и есть обострение классовой борьбы в ходе построения социализма.

Вопрос: В этот политически жаркий год ведутся дебаты, и постоянно вспоминают Сталина. Раньше такого не было, а теперь личность генералиссимуса — просто одна из центральных тем? Почему? Не пытаются ли так разделить народ? Так же, как и с Иваном Грозным, говорят, — это информационный вброс, чтобы не было единого мнения в народе, в обществе?

Андрей Фурсов: Вы знаете, если бы это был информационный вброс, который должен был разделить общество – то миссия провалена. Недавно проходил общественный опрос, посвященный юбилею Октябрьской революции – «за кого бы вы были в 1917 году?». Поразительно, но молодежная аудитория практически вся проголосовала за большевиков. 84% поддержали бы большевиков. Это раз. Второе – за месяц до этого проходил тоже массовый опрос об отношении к Сталину. В когорте молодежи от 18 до 24 лет, если не ошибаюсь, 74% высказались положительно по отношению к Сталину. Так что если кто-то думал расколоть общество – он получил результат с точностью до наоборот.

Вопрос: Активисты собирают подписи на установку памятника Сталину. Как Вы думаете, настанет ли такой день вообще, когда в Российской Федерации появится отдельный памятник Сталину в Москве? Кому – победителю во Второй мировой? Революционеру? Или просто сильному лидеру?

Андрей Фурсов: Я думаю, что если России суждено сохраниться и пройти через бутылочное горлышко кризиса ближайшего десятилетия, то памятники Сталину будут стоять не только в Москве. Они будут стоять во многих городах – инициатива будет исходить не только сверху, но и снизу. Ну, а памятник Сталину – это не просто постамент победителю во Второй мировой войне, для нас более важна Великая Отечественная война, это будет памятник величайшему деятелю русской истории.

Вопрос: Через бутылочное горлышко кризиса?

Андрей Фурсов: Да, мир входит в очень-очень острый кризис, это кризис конца капиталистической эпохи. Кризис будет. Вопрос только в том, насколько он будет сопряжен с военными конфликтами.

К сожалению, в истории очень часто побеждает наихудший вариант. Даже если нас минет сия чаша, все равно готовиться всегда нужно к самому плохому, как готовился Сталин в 1931 году — к 1941-му году. Он тогда сказал, что если мы не пробежим за 10 лет тот путь, который западные страны пробежали за 100 – нас сомнут. Через 10 лет, действительно, началась Великая Отечественная война, и мы за 1930-е годы действительно пробежали очень быстро свой путь. В 1937 году Советский Союз добился военно-промышленной автаркии от капиталистического мира.

Сейчас ситуация аналогичная, только она, пожалуй, острее, потому что нынешняя Россия слабее Советского Союза 1930-х годов. Причем слабей не только в материально-техническом плане, но и в идейно-политическом, в идеологическом.

Накануне Великой Отечественной войны Сталин уничтожил «пятую колонну», сейчас же у нас «пятая колонна» спокойно вещает по всем каналам, и никто ее не трогает. Речь не о том, чтобы ее уничтожить, но, безусловно, стоило бы отсечь «пятую колонну» от финансовых рычагов, загнать в информационный вакуум, и это задача номер один, если мы, конечно, хотим проскочить то самое «бутылочное горлышко».

источник