Недород человеческий
Медики признали неразвивающиеся беременности пандемией. О том, что это за напасть и что здесь может сделать человек, рассказывает заслуженный деятель науки РФ, членкор РАН Виктор Радзинский.
Природа делает всё, чтобы человечество перестало размножаться. Примерно так можно интерпретировать статистику последних лет: неразвивающиеся беременности признаны медиками мировой эпидемией. Женщинам всё труднее зачать и выносить детей. Это не зависит от экологии, состояния здоровья женщин, их социального статуса и даже возраста. «Огонек» задумался: правда ли, что включился неизвестный механизм, регулирующий чрезмерно разросшуюся популяцию людей?
На 22-м Всемирном конгрессе гинекологов и акушеров, который откроется в октябре в Рио-де-Жанейро, в числе самых актуальных тем — неразвивающиеся беременности.
Возможно, говорят специалисты, природа включила какие-то неизвестные нам механизмы регуляции численности населения. О том, что это за напасть и что здесь может сделать человек, «Огонек» поговорил с заслуженным деятелем науки РФ, членом-корреспондентом РАН, профессором Виктором Радзинским*.
*Виктор Радзинский — заведующий кафедрой акушерства и гинекологии РУДН, вице-президент Российского общества акушеров-гинекологов, президент Междисциплинарной ассоциации специалистов репродуктивной медицины.
— Виктор Евсеевич, ваш врачебный стаж приближается к 50 годам. Скажите, что происходит? Почему так изменилось репродуктивное здоровье людей?
— Надо понимать, что будущее уже настало. Сегодня мы располагаем великолепной клинической базой. Фармакология вышла на молекулярный уровень. Сами пациентки стали гораздо более грамотными — благодаря интернету они прекрасно разбираются во всех своих заболеваниях и могут сотрудничать с врачами. И при таком прогрессе остаются проблемы, которые мы пока не можем ни решить, ни даже объяснить. Я говорю, в частности, о неразвивающейся беременности.
Крупнейшая международная ассоциация акушеров-гинекологов FIGO (The International Federation of Gynecology and Obstetrics.— «О») раз в три года проводит конгрессы, на которых вырабатывает общемировые установки в области репродуктивной медицины. В 2006 году на конгрессе в Куала-Лумпуре неразвивающаяся беременность была признана мировой эпидемией, и с тех пор ничего не изменилось. Эта проблема не зависит от экологии, состояния здоровья женщин, их социального статуса и даже возраста. Количество неразвивающихся беременностей по всему миру существенно возросло, и мы пока не понимаем причину этого. За последние годы количество выявленных неразвивающихся беременностей выросло с 20 до 46 процентов от общего количества.
— Совсем недавно демографов очень беспокоил вопрос грядущего перенаселения Земли. Может, неразвивающаяся беременность — это один из способов саморегулирования численности популяции?
— Мир действительно приготовился к очередному демографическому рекорду. И вдруг неожиданно и для врачей, и для демографов повсеместно упала рождаемость. Прогнозировалось, что в 2015 году нас будет 9,3 млрд, а оказалось 7,5 млрд. Происходит снижение рождаемости даже там, где не ждали. А именно, в Африке, в Юго-Восточной Азии, на Карибах. А Штаты, Канада, вся Европа, включая Россию, уже десятилетия находятся в депопуляции. За последние 15 лет во многих странах традиционная многодетность сменилась среднедетностью. Теперь там рождается не 12–14, а 6–7 детей на семью. Почему это происходит? Среди объяснений: дескать, раньше в этих регионах стояла задача хотя бы прокормить потомство, а сегодня родители ориентированы уже на то, чтобы дать детям образование, а это везде дорого. Но вряд ли это единственная причина, причины сокращения численности человечества гораздо глубже и не имеют однозначного толкования.
Это что-то стихийное. Гинекологов удивляет, что абортов больше не стало, пользователей контрацепции тоже не прибавилось, количество бесплодных пар если и увеличилось, то незначительно — с 15 до 18 процентов, а рождаемость упала заметно. Значит, у популяции есть другие методы регулирования рождаемости. В любом случае мир уже не ждет перенаселение.
— Затронули эти процессы Россию? В 2018-м наши демографы ожидали демографического провала, и он не был связан ни с замершими беременностями, ни с проблемами бесплодия, его причины — в кризисе начала 1990-х…
— И этот прогноз оправдался. В 1991 году мы пережили демографический «русский крест» — это уже официальное научное название. Впервые в истории Государства Российского смертность в стране превысила рождаемость. И мы до сих пор это пожинаем. Число рождений и смертей уравнялось только к 2012 году.
Смотрите, для простого воспроизводства популяции каждой паре нужно рожать по 2,15 ребенка на семью, а у нас в 2017 году это количество равнялось 1,6. И детей родилось в 2017 году на 200 тысяч меньше, чем в 2016-м. Это второй «русский крест»: эти 200 тысяч должны были родиться у тех женщин, которые не появились на свет в 1991 году!
Никто не знает, что будет дальше, потому что методов стимулирования рождаемости на самом деле в мире нет. Экономическое поощрение не помогает. Материнский капитал обеспечивает небольшое повышение рождаемости в городах дотационных, где нет работы. Там люди могут увидеть живую копейку только в виде пенсии или пособия и идут ради этого на любые меры. Например, среднее количество неполных браков по стране — 30 процентов, но есть регионы, где оно зашкаливает за 50. Знаете, почему? Потому что, фактически имея мужа, женщины предпочитают не регистрировать брак и числиться матерью-одиночкой, чтобы получать эти 1–2 тысячи рублей пособия. А есть страны, где женщина с двумя детьми получает пособие, равное зарплате высокооплачиваемого рабочего. Этим пользуются мигранты в Германии — там уже живет третье поколение, которое не работает. Родили двоих-троих детей и живут спокойно. Но это касается определенного контингента, на остальных экономический стимул нигде не подействовал.
— Выходит, надеяться на то, что народ начнет бурно размножаться, не приходится.
— Я только что прочел статью специалиста по футурологии, который внятно объясняет: мировая глобализация завершена, сегодня для жизни на Земле не требуется столько рабочих рук — одна машина заменяет 10 человек. Поэтому сокращение численности населения — это закономерный процесс. В Северной Европе 15 лет назад пытались увеличивать рождаемость с помощью эротики в средствах массовой информации, это казалось перспективным для холодного климата, а вышло просто смешно.
— И запрет абортов тоже не может решить эту проблему?
— Я редко хвалю начальство, любое, но я очень благодарен президенту Путину за то, что в декабре прошлого года на пресс-конференции он сказал, что запрета абортов в России не будет, иначе мы вернемся к положению до 1955 года. У нас в стране с 1936 по 1955 год аборты были запрещены. И каждый день десятки женщин умирали от криминальных абортов — это не красное словцо, это реальные цифры! Те, кто призывает запретить аборты, считает, что таким образом в стране родится больше детей. Не родится! Женщина никогда не носит беременность, которую по разным причинам считает для себя ненужной.
Опередить эволюцию
— Связано ли происходящее сокращение человеческой популяции с тем, что за прошедшие 100 лет изменилось и репродуктивное поведение женщин, и состояние нашего здоровья? Мы стали слабее, немногие ориентированы на многодетность?
— Совершенно верно. Мы переживаем эколого-репродуктивный диссонанс. У каждой женщины ограниченный запас фолликулов. Наши бабушки выходили замуж в 16 лет, девять месяцев носили ребенка и полтора года кормили его только грудью — больше нечем было. Все это время их яичники отдыхали и зачатие не происходило. Потом беременели снова. Когда наступает беременность, яйцеклетки не вырабатываются. В итоге в России 130–140 лет назад каждая женщина имела в среднем 7 детей. И грудное вскармливание занимало в ее жизни 14 лет. Сейчас женщины рожают в лучшем случае двоих, и то после 30 лет.
— Рожать семерых детей, на ваш взгляд, это меньший стресс для женского организма?
— Это не мой взгляд, это генетическая программа! О том, что биологическая функция женского организма — это рождение себе подобных, не спорит никто. В Ветхом Завете было написано, что благословение Божье — в многочадии и богатстве. Но богатство тебе дано не для того, чтоб ты кувыркался в золоте, а для того, чтоб растил детей. Все давно придумано.
Например, грудное вскармливание дает потрясающие результаты не только для профилактики инфекционных заболеваний и, как говорят американцы, для более высокого IQ у ребенка. Лактация — это естественный способ контрацепции. Чтобы женщины не рожали каждый год — это самый натуральный метод. Сегодня им мало кто пользуется. В итоге у современной женщины за жизнь проходит 400 менструаций. Но природой этого не предусмотрено, эволюция не может действовать так быстро, в итоге зачастую организм истощается и женщины страдают анемией.
— К каким последствиям для женского здоровья приводит отказ от многодетности?
— Миомы, эндометриоз, поликистозные яичники — все это следствие неадекватного репродуктивного поведения. Человек запрограммирован на другое и не может за каких-нибудь 100 лет изменить свою биологическую природу.
— Получается, чайлд-фри обречены на эти болезни?
— Не обязательно. Например, гормональная контрацепция — это самый остроумный метод, потому что он воспроизводит нормальный цикл в яичнике и создает ситуацию псевдобеременности.
— А что может в этой ситуации сделать для женщин репродуктивная медицина?
— Медицина должна быть готова к современным условиям и знать, что отныне каждая желанная беременность будет доминантой жизни. Любые сбои в воспроизводстве будут восприниматься очень тяжело — и семьей, и обществом, и государством.
— Это значит, надо изо всех сил сохранять любую желанную беременность?
— Не так однозначно. Мы должны объективно оценивать, что сулит беременность. Бывает, что ничего хорошего. Сегодня средний возраст впервые рожающей женщины — 28 лет. Никогда такого не было! Пока она выучится, пока обеспечит себе достойную материальную базу — от этого тоже никуда не денешься. А начало половой жизни и в Европе, и у нас происходит в среднем в 16 лет — и тут медицина ни при чем. Они рано начинают половую жизнь, потом беременеют и делают аборты.
Я уж не говорю, сколько у нее может быть половых партнеров при современной сексуальной раскрепощенности, сколько у нее может быть инфекций, передаваемых половым путем. А кроме того, у нас выпускники школ имеют в среднем около двух хронических заболеваний: анемия, пиелонефрит, гипертоническая болезнь и другие. Заболеваемость детей и подростков — достаточно большая проблема для всего мира. И к ней прибавляются гинекологические болезни. Поэтому рожающий контингент к 28 годам не тот, который был в 18 и 20 лет.
С божьей помощью
— В патриархальном обществе сохранить женское здоровье проще.
— Конечно, но это теперь немыслимо. К добрачному целомудрию надо стремиться, вне всякого сомнения, но надо же понимать реалии сегодняшней жизни. Учитывая их, медицина должна себя вести прагматично и рационально. Мы сегодня можем прогнозировать развитие беременности и должны очень ответственно относиться к своим знаниям.
Недавно на прием приходит очень интеллигентная женщина, беременность 16 недель. К сожалению, у плода синдром Поттера — поликистоз почек, с этим не живут. Я объясняю, что надо прервать эту беременность. Она соглашается, но говорит, что должна посоветоваться с духовным отцом. Конечно, я всегда только за. На следующий день звонит мне и говорит, что батюшка сказал: «Как Бог даст».
Не прошло и двух недель, произошел выкидыш. Понимаете, если это синдром Поттера, то ждать милости от Господа уже не приходится. Его милость в том, что мы смогли диагностировать этот порок развития и имеем сейчас возможность защитить женщину от перспективы потерять плод на более позднем сроке — это повлечет еще большие проблемы.
Догмы меняются. Даже католическим священникам в прошлом году разрешили отпускать грех аборта — впервые в истории католицизма. Они были самыми ярыми борцами с абортами. Что-то должно меняться и в религиозном ощущении людей, и пастыри тоже должны откликаться на происходящее в настоящем времени.
Еще один показательный случай произошел недавно на Украине. Врач сделал ЭКО женщине 50 лет (в этом возрасте резко увеличивается риск хромосомных нарушений. — «О»). Она практически вынудила его сделать это, ведь на Украине, как и в России, к сожалению, нет ограничения в возрасте пациенток для ЭКО. Вот в Израиле четко: до 40 лет всё бесплатно за счет государства, после 40 только за свои деньги, а после 45 — ни за какие деньги делать ЭКО нельзя!
— Из-за риска генетических сбоев?
— Конечно! Но тут уже это произошло, ребенок родился. И нарушения закона нет. Тем не менее поднялся страшный шум, этого бедного врача замучили разбирательствами, в том числе и представители церкви.
— Есть мнение, что церковь не приветствует ЭКО, потому что женщине подсаживают сразу несколько яйцеклеток из опасения, что не все приживутся. А если приживется сразу много, три или пять, «лишних» удаляют. И это произвол в отношении жизнеспособного плода.
— Уже нет! Согласно Римскому протоколу сейчас подсаживают только одну оплодотворенную яйцеклетку. Это правило было принято 12 лет назад, многие бунтовали против него, потому что перенос нескольких эмбрионов удешевляет процесс — сами женщины хотели бы родить, например, двоих за те же деньги, что и одного. Но действительно, с точки зрения здоровья матери и ребенка нужно подсаживать только одну. И многие страны уже перешли на это правило.
— Довольно часто такие беременности заканчиваются преждевременными родами. Какие сегодня перспективы у детей, рожденных гораздо раньше срока?
— Это сложный вопрос. В российских роддомах начали выхаживать 500-граммовых младенцев только в 2012 году. Сначала их умирало 70 процентов, потом смертность снизилась до 60 и менее. И самопроизвольные выкидыши, включая неразвивающуюся беременность, и преждевременные роды — это тоже пока нерешаемая мировая проблема, но, по крайней мере, мы пытаемся выхаживать таких младенцев. Тот, кто узнает механизм запуска преждевременных родов, получит Нобелевскую премию.
А пока на этапе беременности от 22 до 36 недель при угрозе преждевременных родов для нас главное — как можно скорее транспортировать женщину в стационар, где недоношенному ребенку, если он все-таки родится, могут оказать необходимую помощь.
— Виктор Евсеевич, вы — автор книги «Акушерская агрессия». О чем она?
— Эта книга о том, что ничего лишнего делать не надо и вмешиваться нужно только тогда, когда в естественном процессе происходит сбой и врач может реально помочь! До 8 недель нет смысла в «лечении» беременности. За последние 60 лет преждевременных родов меньше не стало, а число выкидышей увеличивается! За рубежом этого давно не делают: никто никого в ранние сроки не кладет в стационар, не назначает по 10–12 безумных препаратов. У нас тоже в этом отношении стало лучше. Перестали назначать ненужные препараты типа но-шпы. Назначают только прогестерон: когда не хватает гормона желтого тела своего яичника, теоретически и вполне логично прогестерон может способствовать сохранению беременности. Но все остальное — ни постельный режим, ни половой покой, ни госпитализация, другие меры — для сохранения беременности никакого значения не имеют.
80 процентов выкидышей до 8 недель и 60 процентов выкидышей до 12 недель беременности — это генетически неполноценный материал. Нет смысла его сохранять. Мы говорим нашим цивилизованным, образованным женщинам: я могу назначить три лекарства, но имейте в виду, что доказанных средств сохранения беременности в мире нет. И те, кто ничего не делает, и те, кто лечится на этом сроке беременности, имеют одинаковые результаты и по выкидышам, и по неразвивающимся беременностям.
Сейчас вышла гениальная книжка «Привычное невынашивание» под редакцией профессора Говарда Карпа. 50 авторов, ведущих экспертов мира, представили в ней свои мнения по этому вопросу, но к общему знаменателю так и не пришли.
— И все-таки, как оценивать схлопывание человеческой популяции? Это плохо или хорошо? Вы можете посмотреть на себя теперешнего глазами первокурсника Киевского мединститута из 1964 года и представить, с какими проблемами столкнетесь через 50 лет?
— «Во всем мне хочется дойти до самой сути…» — как писал Пастернак. На каждом этапе жизненного пути мне хотелось все-таки понять суть происходящего. Жизнь прошла — я так и не понял сути происходящего, поскольку происходящее от наших желаний, наших руководителей зависит чрезвычайно мало. Есть глобальные события, которые касаются всех народов мира. Есть события, которые специфичны для отдельной страны, ее вовлеченности или невовлеченности в мировой процесс. Мир развивается не вопреки тому, что тебя заставляют делать, а именно потому, что конечная цель всего сущего достаточно оптимистична. В это я верю. Я никогда не собирался менять ни профессию, ни жену, ни страну, я считаю, что все, данное нам, весьма разумно. Принцип такой: делай, что положено, и будь, что будет, — это нормальный итог твоей жизни!
