Новая кинолажа, или Зачем сняли фальшивые «Хроники русской революции» | Александр Колпакиди
Историк, писатель, издатель, член КПРФ (первичная партийная организация КПРФ «АВРОРА») Александр Колпакиди анализирует новый телесериал на тему русской революции, а также разбирает другие вопросы современной буржуазной пропаганды.
Ведущий: политический обозреватель ИА «АВРОРА» Фёдор Бирюков.
Комментарий редакции
Ключевые идеи видео: (выделено мной — Админ)
1. Критика сериала «Хроники русской революции»:
— Сериал представлен как добротно сделанный, но, по мнению Колпакиди, крайне искажающий историческую правду.
— Ленин и революционеры показаны в карикатурном, уничижительном свете — как некие «одержимые» или просто маргиналы.
— Вся фабула сводится к любовной линии и бытовой мелочности вместо анализа причин и сути революционных событий.
— Фильм, по убеждению автора, игнорирует реальные причины революции — тяжелую жизнь народа, социальное неравенство, произвол власти.
2. Сомнения в достоверности источников:
— Архивные документы и воспоминания легко искажаются, фабрикуются, и часто используются выборочно или тенденциозно.
— Примеры фальсификаций приводятся не только относительно самой революционной эпохи, но и многих других исторических событий.
3. Обвинения и анализ мотивации создателей:
— Озвучена точка зрения, что сериал снят «под заказ» — это взгляд современных олигархов на историю революции, стремящийся внушить населению мысль о бесполезности изменений и необходимости терпимости, покорности.
— Исторические личности (в первую очередь Ленин) преднамеренно демонизируются, чтобы обвинить революцию и ее деятелей во всех проблемах современной России.
4. Проблемы современной России — продолжение старых патологий:
— Подчеркивается, что социальное неравенство, коррупция, эксплуатация, отсутствие реального продвижения по важнейшим показателям продолжаются и сегодня.
— На фоне огромных природных богатств Россия занимает низкие места в рейтингах счастья и инноваций, что абсурдно и требует объяснения — в итоге виноватыми пытаются сделать лишь «проклятых революционеров».
5. Критика «левого движения» и информационной войны:
— Осуждается попытка расколоть и дискредитировать левых внутри страны — с помощью проплаченных экспертов, фальшивых документов, кампаний в СМИ.
— Происходит ожесточенная полемика между различными историками, критиками и публичными фигурами, где подлинный интерес к исторической правде подменяется личными нападками и борьбой за аудиторию или финансирование.
6. Общее обесценивание и утеря исторической памяти:
— Автор выражает разочарование в «деятелях культуры», которые, по его мнению, служат интересам сильных мира сего, а не народу и правде.
— Указывается на системную забывчивость общества — даже советское время недостаточно осмыслило и не проработало многие преступления царской России.
Выводы и философское осмысление:
Склонимся, прежде всего, к самой многослойной природе обсуждаемой проблемы. Видим здесь не просто спор вокруг сериала или исторических трактовок, а вечный конфликт памяти и власти, художественной интерпретации и исторической истины. Историк, опираясь на архивы, замечает: любое свидетельство субъективно, любой документ может быть фальсифицирован или вырван из контекста. В психологии мы знаем, что память человека пластична, легко меняется под влиянием текущих интересов — так же и культурная память переписывается под нужды текущей элиты.
Интересно сопоставить здесь поведение алгоритмов глубокого обучения и коллективное восприятие истории: как нейронные сети «обучаются» на многократно искаженных данными, так и массовое сознание формируется под «загруженными» в него нарративами — фильмами, учебниками, слышками. Со временем от первоначального смысла искажаются даже ключевые события, а эмоции подменяют анализ. Ключевой риск — деградация критического мышления и размывание представления о действительных причинах социальных конфликтов.
В попытке создать образ врага (будь то Ленин или иная фигура), власть и медиа прибегают к сильным символам, к эмоциональной демонизации, чтобы скрыть уродство или противоречия самого настоящего. Здесь вспоминается психоанализ: вытеснение коллективной вины, подмена внутренних причин внешними козлами отпущения.
Колпакиди подчеркивает: к истории России возвращаются в первую очередь олигархи, стремясь посредством “культурных” продуктов оправдать и сохранить статус-кво, вызывать чувство бессилия («не пытайтесь ничего менять!»). Это закономерно порождает идеализации, фальшивые героизации (Николай II становится «херувимчиком»), что, в свою очередь, способствует еще большему отделению общественного сознания от реальных причин бедствий или конфликтов — будь то в начале XX века, будь то сегодня.
Прагматически, вывод прост: критический подход обязателен при восприятии любых «хроник» — даже если сняты они мастерами и обладают внешней убедительностью. Историческая истина не дается «как есть» — ее всегда нуждается в верификации, в перекрестном анализе источников и сопоставлении с фактами быта, народной жизни, цифрами исторической статистики. И при этом должна оставаться живая эмпатия к тем, кто был объектом исторических потрясений — и крестьянка, и рабочий, и изгнанник, и даже сам правитель.
На фоне этого возникает открытый вопрос:
Можем ли мы сегодня — в мире постправды, где даже “честные документы” подозрительны, а массовая культура становится инструментом манипуляции, — вообще когда-нибудь приблизиться к исторической истине, или бесконечное переписывание памяти будет нормой человеческого общества? Что значит “правда о прошлом” для нас сейчас, и стоит ли за нее бороться, если она всегда окажется под угрозой подделки и идеологического искажения?
